Он готов был распсиховаться, но в этот момент налетела первая волна излучения — свет и гамма-лучи. Завизжал дозиметр, разбудив пьяненького пилота, который лениво поинтересовался, из-за чего шум и почему в рубке посторонний. Потом вдруг сообразил, что схватил неплохую дозу, запаниковал и бросился искать свой скафандр.

Тут вломились монтажники, завопившие: почему, дескать, образованная сволочь не предупредила о вспышке.

— Предупреждал же, — опешил Ирсанов. — Это вы смеялись, как идиоты. Не желали слушать.

— Предупреждал, предупреждал, — передразнил Живорад. — Кто так предупреждает! Если со мной чего случится, я тебя, мать твою, сначала покалечу, а потом по судам затаскаю. Всю оставшуюся жизнь на мои лекарства работать будешь!

Он долго и мастерски перечислял всякие эпитеты, но поток красноречия был прерван новыми воплями дозиметра. Это достигли окрестностей Венеры выброшенные Солнцем протоны. Тоже не лучший подарок ко дню рождения.

— Чем капать на мозги, шли бы в центральный коридор, — миролюбиво посоветовал физик. — Там хоть радиация слабее.

— Он меня еще будет учить, где радиация слабее! — Бригадир обрадовался новой возможности поорать. — Я с двенадцати лет вкалываю, получше всех профессоров знаю, с чем радиацию кушают…

Случай явно был безнадежный, поэтому Марат отвернулся. Вмонтированная в его скафандр видеокамера работала без перерыва, записывая все, происходящее вокруг Ирсанова. Алиби в случае чего гарантировано: он этих придурков оповестил. А крикливые выродки пусть хоть сейчас подохнут от лейкемии — не жалко.

Между тем двое монтажников — метис и белый — бочком-бочком покинули рубку. Наверное, вняли доводам разума и решили спрятаться в самом центре баржи под защитой множества переборок. Толковые ребята, имеют шанс дожить до пенсии.

В пространстве бесновались все мыслимые и немыслимые излучения Солнца, вдобавок словно свихнулись радиационные пояса Венеры. Волновая связь, естественно, прервалась, радары видели от силы на мегаметр.

— Дотянем до завода? — осведомился встревоженный Марат. — Долетишь вслепую?

— Как-нибудь, — неопределенно буркнул пилот. — Мужик, ты вроде физик… Надолго эта хренотень?

— Спроси чего полегче. Бывало, за сутки успокоится, но иногда неделями буянит.

Они немного поспорили на вечную тему: что делать? До хрипоты решали, куда лететь — возвращаться на Гермессион или все-таки тянуть к заводу. В конце концов пилот объявил, что выбирает завод. «Там стыковаться легче, — сказал он. — Об город как шмякнемся — брызг не соберут».

На том и порешили. Монтажники, продолжая ворчать, убрались из рубки, а Марата пилот попросил занять свободное кресло и повкалывать за штурмана.

— А где сам штурман? — не понял Ирсанов. — Я думал, в сортир отлучился.

— Запой у него. Пришлось на Венере оставить. В шахте.

Поскольку в навигации Марат был не силен, основной его задачей стало определение расстояния до завода по оптическому дальномеру. Радар к этому времени ослеп окончательно, а лазерный локатор, как в насмешку, показывал самые разные дистанции. К тому же от шквалов ионизированных частиц то и дело зависал компьютер, и физику без конца приходилось перезагружать капризную машину.

— Часа через три налетит волна плазмы, тогда вообще ничего видеть не сможем, — озабоченно сообщил Ирсанов. — Поторопись.

Протрезвевший пилот энергично подергал шлемом, прилипнув взглядом к курсовому экрану. Неуклюжая туша заводской платформы медленно увеличивалась, расползаясь по клеточкам масштабной сетки.

— Раньше все так стыковались, — пробормотал астронавт. — В двадцатом веке. Без дальномеров, на глазок.

Он бы еще времена Колумба вспомнил!

— А ты сможешь?

— Придется… — Пилот надолго примолк. — Врезаться-то наверняка смогу. А вот, чтобы мягко… тут уж без радара навряд ли.

Впрочем, когда дистанция сократилась до сотни километров, радар и лидар стали выдавать осмысленные показания, так что дела пошли веселее. Грузовоз выполнил замысловатый маневр, направляясь к свободному причалу. Пилот на радостях даже предложил выпить, но в этот самый момент по экрану заднего обзора мелькнул неприятно знакомый силуэт.

— Истребитель, что ли? — поразился астронавт. — Вроде бы у нас таких не должно быть.

Оправясь от первого шока, Марат подтвердил:

— У нас только старые «Шершни», а это — «Москит».

Машины именно такого класса, серийно производившиеся в конце прошлого века, предлагали ему на Земле. Дилер «Локхид-Мартина» прямо сказал: дескать, ваши соседи с Полариса купили у «МакДоннел-Боинга» старфайтеры FA-63 «Москиты», а потому Гермессиону позарез нужны изделия посолиднее. Американцы предлагали сравнительно новые FA-77 «Звездный тайфун», а человек из Комсомольска — кажется, это где-то в Азии, — намекал, что можно приобрести партию ЛаМиГ-95. Увы, сделка лишь намечалась, и теперь мощные быстроходные «Москиты» не знали соперников в небе Венеры.

Звено из трех старфайтеров Полариса приблизилось к барже на дистанцию эффективного огня автоматических пушек и потребовало отключить двигатели.

— Эй, на грузовике, не трепыхайтесь, — приказал наглый голос из динамика. — Берите курс на Поларис.

Пилот был напуган и спросил, заикаясь:

— Чего делать? Расстреляет ведь, если не подчинимся.

— Не уверен. — Марат приподнял забрало шлема и перчаткой обтер вспотевшее лицо. — Груз им нужен, а не наши трупы. На абордаж возьмут — это вернее.

— Ты меня успокоил. — Астронавт криво улыбнулся. — У нас даже пистолетов нет, чтобы отстреливаться.

Оружия им действительно не полагалось. С минуту Марат пытался представить, что победители сделают с пленными. В лучшем случае помурыжат в карцерах, а потом вернут на Гермессион. Неприятных вариантов можно было вообразить гораздо больше, причем сводились они в основном к различным видам мучительной смерти.

— В плен попадать не стоит, — печально резюмировал физик.

Пилот уныло вздохнул и сказал в микрофон:

— Не могу взять курс. Приборы не пашут. Сам видишь — магнитная буря.

— Следуй за мной, — приказал вражеский старфайтер. — А трепыхнешься — дам очередь по кабине.

«А может, и не убьют. — Ирсанов продолжал меланхолично обдумывать ситуацию. — Все-таки, известный ученый. Предложат работать на них? Там, говорят, жизнь побогаче, но семья же на Гермессионе останется…» Он сильно сомневался, что Голубович и Хебер выпустят Веронику с детьми на Поларис. Нет, перспектива плена совсем ему не нравилась…

Обстановка изменилась внезапно. Пока неповоротливый грузовоз пытался сменить курс и лететь к соседнему городу, появились «Шмели» Гермессиона. Забыв о трофейной барже, «Москиты» отскочили на сотню километров, принимая предбоевое построение.