Она выскочила на улицу. Квартал, не меньше, пробежала без оглядки, а потом замерла, остановившись как вкопанная. Ей некуда было идти. Сейчас это осознание особенно остро откликнулось в душе. Ани развернулась лицом к стене высотного дома и ударила ладонями по его грубой, местами обившейся штукатурке. Кожу неприятно защипало, но Ани лишь упёрлась сильнее, переводя в ладони не только досаду, но и свой вес. Опомнившись, по-змеиному зашипела, злясь на себя за несдержанность. Теперь недели две работать не сможет: исцарапанные ладони саднило, они горели, они ныли при любом неловком движении. Какая нелепая жизнь! Та, которую она выбрала! Возможно, настал момент что-то менять? Возможно, это не случайность, а знак, призыв к действию?

Окна последнего этажа высотного здания отзывались вселяющим надежду мягким светом. Мужчина, что сидел в кабинете, слишком любил свободу, чтобы ограничивать себя даже в такой мелочи, как актуальные для офиса жалюзи. Он хотел видеть перед собой бескрайний простор. Оттого и забрался так высоко. Пожалуй, выше всех в этом городе.

По мере приближения, сердце Ани знакомо застучало. Стал свободнее шаг. Как крылья у птицы, сами собой расправились плечи. Дрожь предвкушения прошлась по телу, когда она ступила на первую ступень непреступного с виду здания. Чуть вздёрнутый подбородок, надменно приподнятая бровь. В смутном отражении тёмного дверного стекла она разглядела такой знакомый, но давно забытый оскал. Свой собственный. И… стало хорошо…

Едва заметно дёрнулся охранник, желая преградить путь, но Ани оказалась быстрее. Подъём на последний этаж требовал чипированный пропуск, потому последние два пролёта пришлось идти пешком. Дверь пожарного выхода легко поддалась: за два года никто так и не вспомнил починить западающий язычок замка. Настолько просто, что Ани уверовала, будто сама судьба ведёт её вперёд. Секретаря на месте не было – его рабочий день давно подошёл к концу, потому проход оказался совершенно свободен. Чуть различимый стук в дверь должен был привлечь внимание владельца кабинета, потому, войдя, Ани сорвала банк его внимания, удивления, растерянности. Весь спектр. Смешение чувств. От полного отрицания до пульсирующего болью понимания.

Не спуская с мужчины напряжённого взгляда, Ани медленно выставила перед собой руки, складывая ладошки в виде пистолета с вытянутыми вместе указательными и оттопыренными большими пальцами. Прищурилась на один глаз, словно прицеливаясь, и плавно выдохнула:

– Пу! – будто пьяно рассмеялась она собственной глупой шутке, закрыла дверь, сделала шаг в сторону, привалилась спиной к стене. – Что? – понимающе опустила взгляд. – Испугался, что пришла за тобой?

Взгляд подняла и улыбаться расхотелось. На лбу Сатаны залегла глубокая морщина, тонкие губы сомкнулись в единую линию, а белёсый шрам на левой щеке едва заметно дёрнулся. Странно, но Ани вдруг вспомнила тот день, когда он этот шрам получил. Стало больно.

– Валер, ну, скажи уже что-нибудь? – попросила тихо, устало отворачиваясь в сторону. Закусила дрожащую губу и вдруг сорвалась с места, к нему в объятия бросилась. К совершенно чужому и единственному родному одновременно.

Она бросилась, а он обнял. Крепко. Надёжно. На мгновение оттолкнул от себя, выворачивая её лицо к свету, а потом притянул снова, матерясь сквозь зубы. Ани и себя самого проклиная! Когда уже молча сидели, глядя исключительно вперёд, сосредоточенно думал, размышлял, как же мог отпустить её от себя на долгих два года, как позволил потеряться… Криво ухмылялся и неодобрительно покачивал головой, что-то в собственных мыслях не одобряя. Наконец, расслабленно улыбнулся, на спинку дивана откинулся и голову запрокинул.

– Я поверил, что тебя больше нет. – пробормотал, видимо, не особо задумываясь над словами. Так… мысли вслух. – Что-то случилось? – Бросил Сатана на Ани тяжёлый взгляд исподлобья, а она с лёгкостью отмахнулась и от взгляда, и от вопроса.

– Глупо было надеяться на то, что смогу тихо отсидеться где-нибудь в тёмном углу.

– А ты, значит, пыталась отсидеться? – хмыкнул он. – Смысл? – жёстко рубанул словом. – В чём вообще был смысл подобных телодвижений?

– Какая разница, что было тогда? Меня больше беспокоит день сегодняшний.

– Я спросил, что случилось, но ты не ответила.

– Не знаю, что говорить.

– Тогда зачем пришла?

– Не иначе как чёрт дёрнул, Валер…

– Тебе помощь моя нужна?

– Вдруг осознала, как же я была неправа! – встрепенулась Ани, а Валера посмотрел на неё с интересом, заставляя неловко рассмеяться. – Расскажи о себе. Как жизнь, какие успехи, планы?

Сатана глубоко вздохнул, словно сигаретным дымом затянулся, а после недоумённо пожал плечами.

– Твоё появление поставило меня в тупик по всем позициям. Произвела впечатление, ничего не скажешь… Ни о чём другом думать не получается.

– Неправда. Уверена: ты просто выдерживаешь интригу.

– Ты такая красивая стала… словно лет на сто помолодела…

– А ведь я к тебе не за комплиментами пришла, Валер.

– Ну да, забежала справиться о делах, я так и понял. Мне нечего тебе сказать. Живу как жил.

– Валер, а ты помнишь… того человека…

– Ты о чём сейчас? – произнёс он вроде и ровно, и спокойно, но напряжение явно витало в воздухе.

– Мы его закопали.

Его ответом стал тяжёлый взгляд.

– Я всё никак вспомнить не могу… Татуировка… У него должна была быть набита татуировка…

– Малыш, тебя понесло. – предупреждающе цыкнул Сатана, на что Ани лишь расслабленно улыбнулась.

– Помню свои руки… они были исцарапаны, с занозами, грубые ссадины на ладонях, а следов грунта не было. Как так?

Сатана недовольно отвернулся в сторону, нервно повёл шеей.

– Не ответишь?

– Даже не знаю, что ты хочешь услышать… – зло оскалился он, как вдруг дёрнулся, заслышав мелодию звонка своего мобильника.

Ани изменения в его поведении уловила быстро. Оказалась быстрее, проворнее и первой взглянула на экран телефона. Странно на мужчину посмотрела. Будто злость и обида, что давно таились внутри, наконец, нашли выход.

– Надо же… «Любимая». – понимающе кивнула она, прочитав имя звонившего. Телефон в руки взяла, повертела его, словно дразня. – Ответишь? – бросила вызывающий взгляд, а Сатана мобилу из её рук принял и вызов сбросил.

С минуту, не меньше, сверлил Ани взглядом и только потом, словно опомнившись, плечами повёл, сбрасывая заметное напряжение.

– Что тебя удивляет? – рыкнул, а сам меж тем, телефон во внутренний карман пиджака спрятал.

На вопрос Ани ответила задумчиво и степенно:

– Это странно, но прежде мне казалось, что ты не признаёшь подобные жесты. «Любимая»… – неприятно хмыкнула она и слово смаковать принялась. – Так на тебя непохоже. – поджала губы, то ли кривую улыбку, то ли ещё что спрятать пытаясь.