Солнце уже село, деревня погрузилась в темноту. Ей не хотелось оставлять детей, но она чувствовала, что Джеку нужно хоть немного побыть вдали от своего выводка.

Она кивнула.

— Хорошо… но недалеко… чтобы нас было видно.

— О'кей.

Они прогулялись по берегу, молча, не касаясь друг друга, храня дружелюбное молчание.

— Как тихо, — проговорил Джек.

— Н-да… — Она посмотрела на противоположный берег. Там, в центре деревни, несмотря на поздний час, кипела жизнь. У самой воды стоял ресторан, и было видно, как на столах колыхаются язычки пламени свечей. — Выглядит очень романтично. — Она готова была дать себе пинка за жалобную нотку, прозвучавшую в голосе.

Напрасно беспокоилась: Джек тоже с тоской смотрел на ресторан.

— Как бы хорошо было поужинать там без детей, — пробормотал он. — А может, так и сделаем? Наймем общую няньку, закажем детям пиццу, а сами оторвемся по полной программе?

Отличная мысль!

— Заманчиво, — ответила она, глядя вдаль. — Как ты думаешь, здесь можно найти няню?

— Думаю, можно. Завтра спросим. У тебя что по расписанию?

Она засмеялась.

— Сидеть с Никой, пока вы с Себом предаетесь мужским забавам, больше ничего. Дети опять займутся водным спортом, а я могу весь день бездельничать или схожу поплаваю.

— Неплохо. А у меня первым делом пейнтбол, если ты не передумала насчет Ники.

— А она пойдет ко мне?

— Пойдет — она лапушка, покладистая. И тогда мы сможем завтра к вечеру выйти в свет и вспомнить, как прожигали свою юность!

У Молли вдруг возникло чувство, что тихий ужин при свечах в ресторане у озера — на самом деле отчаянное безрассудство.

Как Джек и обещал, Ника с радостью осталась с Молли.

Они испекли бисквиты, и поскольку Ника хотела поиграть с остатками теста, Молли принесла несколько листочков и показала, как можно вдавить их в тесто, чтобы отпечатались прожилки. Ника была в восторге.

Пришлось замесить еще немного теста — на девочке его оказалось больше, чем на столе. Обрезки теста они испекли для уток, потом немного прибрались и уселись есть бисквиты.

Уткам очень понравилось угощение, Ника веселилась, глядя, как они подбирают крошки, и доброе сердце Молли таяло. Девочка была такая милая, такая нежная, мать бы в ней души не чаяла…

Вот беда!

Молли всхлипнула и смахнула слезы.

Вскоре они заперли коттедж и пошли на игровую площадку, расположенную неподалеку. Ника развлекалась: переваливалась через бревна, поднималась по маленьким лесенкам, пролезала сквозь туннели, скатывалась с миниатюрных горок.

Ника осторожно одолела висячий мост на цепях, потом покачалась на качелях — Молли толкала ее, пока не устали руки; домой они пошли через рощицу, понаблюдали за белкой — та металась по усыпанной сосновыми иголками земле, а потом взлетела на дерево и исчезла.

— Хочу есть, — объявила Ника, как только они зашли в домик.

— О'кей. — Молли заглянула в холодильник. Арахисовое масло. Нет, лучше не надо. В конце концов остановилась на готовой лепешке с тунцом и хрустящем салате; Молли с удовольствием смотрела, как Ника уплетает его за обе щеки. Потом перемазанная йогуртом девочка стала тереть глазки; Молли отвела ее в туалет, а потом прилегла рядом с ней на диване перед телевизором.

По детскому каналу шли очень милые мультики, и через несколько минут Молли почувствовала, что Ника отяжелела, засопела. Улыбаясь, она положила девочку на подушку, а себе сделала чай. Интересно, удастся ли им сегодня вечером осуществить задуманное? Если Джек все устроит, возникнет другая проблема: что надеть?

Быстрая проверка гардероба показала, что подходящего наряда у нее нет…

У Джека все болело. Его исцарапали и искусали кусты и крапива, его обстреливали со всех сторон и вообще подвергали всяческим пыткам. Он бегал пригнувшись, зигзагами петлял среди папоротника, ползал по-пластунски, вспоминая далекое детство. И всем этим наслаждался.

Извращенец! Себ тоже был счастлив, особенно он гордился тем, что их обоих не «убили». Теперь Джек гадал, как там младшие, ведь он на целый день оставил их одних. Хотя у них с собой была еда и они целый день развлекались на воде, причем все вместе.

А с Никой была Молли, и с ней все в порядке.

Странно, однако, что он так уверен. В эти два года ему не раз приходилось с кем-то оставлять девочку, но ему это очень не нравилось. А с Молли он оставил ее с легким сердцем.

А еще у нее такие сексуальные ножки, каких он сто лет не видывал, мягкие округлости грудей и широкий, улыбчивый рот, который сводит его с ума.

Он застонал, и Себ удивленно стрельнул в него взглядом.

— Ты в порядке?

— Еще несколько метров, и я умру. Я не так молод, как ты, — Джек потрепал Себа по голове. — Ты-то как, спортсмен?

— Ух, это было круто! Мы их размазали! — торжествующе провозгласил Себ.

— Ммм. Что ж, нам пора возвращаться, посмотреть, как там Молли. Ника ее, наверно, укатала.

— Это точно. Надо всегда покупать пиццу и не возиться с ужином.

— Ой, я должен что-то сделать по дороге домой. Я сегодня собрался повести Молли в ресторан в знак благодарности. Надо раздобыть няню для вас, купить пиццу, попкорн или что-нибудь в этом роде.

Себ принял это без восторга.

— Няня, — презрительно произнес он.

— Для детей, естественно, — торопливо поправился Джек. — Я посчитал, что просить тебя возиться со всеми — это уж слишком.

Себ задумчиво поскреб щеку.

— А я должен быть с ними?

Джек узнал этот тон. Надвигается что-то новое — пока скрытое, оно, видимо, проявится позже.

— А куда бы ты хотел пойти?

Себ наподдал камушек и с безразличным видом пожал плечами.

— На площади будет дискотека, от четырнадцати до восемнадцати лет. Я думал — может, пойти посмотреть.

— Во сколько?

— С восьми до одиннадцати.

Джек кивнул.

— Иди, почему бы нет. Ты разумный человек. Сам сможешь пройти туда и обратно? Мы будем в ресторане «У озера», если, конечно, найдется няня. Захочешь — приходи к нам.

Мысленно он добавил: пожалуйста, не приходи. Дай мне провести этот вечер с ней наедине — взять короткий тайм-аут, одним глазком взглянуть на прежнюю жизнь, когда у меня было и время, и энергия, и возможность общаться.

И больше ничего.

Ну, может быть, один поцелуй.

Или два.