По его лицу трудно было понять, доволен он осмотром иди нет.

— Как тебя зовут, сосунок? — бросил он сквозь зубы.

— Жан…

Сотник кивнул:

— Добро. Что умеешь?

Сложный вопрос. Сомнительно, чтобы сотника интересовали способности Жана к чтению, письму и счету. Или, скажем, его глубокие знания в области выращивания репы и капусты.

— Я… немного с мечом умею, мастер. Из лука могу, с ножами тож…

— Ладно, посмотрим.

Сотник вынул из-за голенища сапога короткий метательный нож и протянул парню. Затем поднял валявшийся на полу зеленый листок и, отойдя в самый конец комнаты, плюнул на него и с размаху прилепил к стене. Затем сделал шаг в сторону и демонстративно уставился на Жана.

Тот понял, чего от него ждут. Конечно, нож был незнаком, если бы была возможность потренироваться, то… впрочем, думать над этим было некогда. Нож молнией метнулся к цели и ушел в дерево в полупальце от края листа.

— Промахнулся, — сухо отметил сотник, выдергивая клинок из стены.

— Дак это… нож незнакомый-то. Своим я бы…

— Угу, — хмыкнул сотник, подходя к нему.

Не останавливаясь и практически не целясь, он с разворота метнул клинок — лезвие впилось в бревно на палец выше листа. Жан хотел было позлорадствовать, однако на этом дело не закончилось.

Вслед за клинком улетел прислоненный к стене топор — с чмоканьем лезвие застряло в пальце слева от листочка. Через мгновение на таком же, только справа, расстоянии задрожал снятый со стены тяжелый кинжал. Сталь еще не прекратила вибрировать, а уже ниже листа, все на тот же палец, глубоко ушел в дерево еще один нож, выдернутый мастером из-за пояса оторопевшего Клада. И наконец, свистнул и с хрустом пронзил листок меч сотника, глубоко засевший в дереве. Половинки разрубленного пополам листика медленно падали на пол:

— Ладно, посмотрим, как ты меч держать умеешь, — буркнул сотник. Пошли во двор. Да куртку-то надень, Клад, дай ему.

— Не так! — рявкнул Корт. Жан стоял перед сотником, выставив перед собой тяжелый деревянный меч. — Ты снова слишком напрягаешь руку. Сколько раз тебе, балбесу, повторять! Рука должна быть гибкой, а не жесткой, как палка. Принимая удар, чуть поддавайся, тогда сила его будет погашена. А так… — Он взмахнул своим оружием и чудовищный удар вышиб палку из рук парня, мало что не сломав пальцы.

Жан вздохнул и рванул за улетевшим мечом, затем снова встал в боевую стойку. На сегодняшний день, еще только начавшийся, Корт уже трижды успел его обезоружить. И это при том, что он, Жан, до сего момента искренне верил, что кое-что умеет. Как оказалось, он глубоко заблуждался.

— Настоящий боец, — поучал его сотник, которому поручили заняться новым воином, — должен беречь оружие. Что толку, если через несколько минут твой меч превратится в бесполезную иззубренную железку? Таким ни латы не пробить, ни кольчугу не рассечь.

— Так у врага же тоже… — начал было парень, но сотник покачал головой.

— Покажи-ка свою деревяшку. Ну вот, смотри сам. Сотник, конечно, был прав. Еще бы, за его плечами много лет службы, не то что у Жана, для которого сегодня — день первый.

Его деревянный меч весь был покрыт глубокими вмятинами, в нескольких местах появились трещины. А такой же меч Корта почти уцелел, лишь несколько щербин.

— Оружие врага должно скользить по твоему клинку, — сурово продолжал сотник, — скользить, понимаешь ты, салага? Заставишь его промахнуться — он потеряет равновесие. А уж если тебе так уж надо остановить удар, то принимай его на гарду, она для этого и создана. И тогда его меч будет тупиться, а твой останется острым. Но если удар у него силен, а твоя рука будет на излете, то он выбьет твой меч. Ну, давай еще раз.

Сотник нанес удар сверху. Жан, помня наставления, чуть отступил в сторону, подставляя свой меч так, чтобы оружие нападавшего соскользнуло с его «лезвия» и впустую рассекло воздух. В этот раз у него получилось, хотя трещины сыграли свою роль и деревянный клинок надломился.

— Уже лучше, — буркнул Корт. — Пойди, замени.

Когда парень снова занял свое место, инструктор продолжил:

— Теперь я собираюсь воткнуть меч тебе в грудь. Что ты намерен делать?

— Щит подставлю…

— У тебя его нет, — резонно заметил солдат.

— Ну… мечом отобью.

— Ну-ну, давай. Готов?

Палка Корта молнией устремилась в грудь Жана и, прежде чем тот успел от нее отмахнуться, больно стукнула по ребрам.

— Ты труп. Ну-ка еще раз, готов?

Казалось, все тело парня уже состоит исключительно из синяков. Разумеется, тут же к ним прибавился еще один. Резкая боль от удара, от которого не спасла даже плотно набитая шерстью куртка, заставила Жана испустить короткий стон.

— Получил? Эт хорошо… Если мозгов нет, так, может, боль думать заставит, — усмехнулся сотник. — Ты что, дурак, к дереву привязан? Уклонись, отодвинься от удара. Если тебе повезет, противник промахнется и сам напорется на твой меч. И помни, если у него в руках щит, то он, если не болван, не раскроется, но ты сможешь зацепить его руку. Если же щита нет, то перед тобой открыта грудь. Основное правило — нападать опасно. Когда нападаешь, становишься уязвим. Так, давай снова.

Они снова встали друг против друга. Меч сотника метнулся вперед, но теперь, то ли наученный горьким опытом, то ли внявший наконец словам воина, Жан ушел от удара. Только не в сторону, как предлагал Корт, а вниз — припал на одно колено, так что меч нападавшего просвистел над головой, а его палка с силой воткнулась солдату под коленную чашечку.

— Неплохо, неплохо, — пробурчал Корт, потирая ногу. — Только, малыш, ты же знал, как я ударю. А в бою наверняка среагировал бы на мгновение позже. И тогда мой меч попал бы тебе прямо в морду. Ты это сделал вполне грамотно, но и голову надо было убирать.

Вообще говоря, насколько Жан мог понять, Корт был мужик не злой. Конечно, будучи сотником, он умел проявить власть и, при необходимости, наставить на путь истинный и крепким словцом, и тяжелым кулаком. Но и к обучению он относился серьезно, поэтому за пару часов вместе с синяками к Жану пришло и немало полезного.

Во всяком случае, воин не кичился своим умением, а действительно искренне старался научить мальчишку держать в руках оружие.

— Так, теперь можешь взять щит.

Жан послушно взял один из прислоненных к стене тяжелых щитов. Сотник нарочито медленно нанес удар сверху вниз. Парень подставил щит, и деревянный меч отскочил от дубовой доски.

Насупившись, сотник нанес второй удар, чуть быстрее и сильнее — и вновь стук деревяшек возвестил о том, что атака отражена.

Казалось, у сотника портится настроение — заиграли желваки, руки стиснули деревяшку с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он снова занес меч над головой. Внезапно его левая рука взметнулась вверх и тяжелая палка, влекомая обеими руками сразу, стремительно рухнула вниз, в мелкие щепки разбившись от столкновения с вновь вовремя подставленным щитом.