— Я ж говорил! — завопил Фран. — Я ж знал, тятька выиграет! Он всегда выигрывает! Он самый лучший! Эй, Жан, ты куда? Щас же самое интересное будет!

— Дела у меня, — деланно вздохнул Жан, слезая с дерева. — Да и бабка там, наверное, бесится. Расскажешь потом.

— Ладно… ты только не забудь про должок-то, — счел нужным напомнить практичный мальчишка.

— Не боись, я долги помню, — серьезно кивнул Жан, спрыгивая на землю.

Он притаился в кустах у лесной тропы. Торчал здесь Жан уже давно, почитай что с полдня. Руки теребили здоровенную рогатку, только что вырезанную и, для верности, несколько раз опробованную на ближайших деревьях. В кармане рубахи болталось пяток камней — не просто там каких-то голышей, обкатанных речкой, а колючих обломков, об которые и порезаться недолго.

План у него был, конечно, рисковый. Пойдет что не так — худо ему будет. Но где наша не пропадала, а вдруг и повезет…

Эту тропинку леди Алия особенно любила, сюда приезжала чаще всего. Жан рассчитал верно — завтра леди будет собираться в дорогу, и ежели вообще сможет напоследок покататься на своей Ласточке по родным местам, то наверняка сегодня. А уж если поедет, то сюда.

Рогаткой Жан, как, впрочем, и все мальчишки в округе, умел пользоваться с детства. Сначала ему их отец мастерил, покуда жив был, затем он и сам уж научился выбирать гибкие ветки, привязывать к ним веревку с кожаным кармашком для камня. Ему не раз удавалось сбивать этим нехитрым оружием зазевавшихся птичек, которые потом шли в котел бабки Сатти. Правда, сейчас на птичек он внимания не обращал, хотя парочка, прямо как назло, торчала под самым носом, словно чувствуя, что человека сейчас можно не опасаться.

Собственно, еще минуту назад Жан сидел под деревом, поигрывая рогаткой, и только сейчас метнулся в кусты, заслышав стук копыт. Похоже, его надежда начинала оправдываться. Пальцы нашарили в кармане камень, он удобно лег в кожаный лоскут и готов был унестись к цели. Вскоре цель появилась на дороге.

Леди Алия на своей любимой Ласточке не торопясь ехала по тропинке, на ней был привычный наряд для таких прогулок — удобный камзол из светлой замши, мягкие полусапожки, изящная шляпка с пышным голубым пером. Роскошные золотые волосы спускались почти до талии сияющими локонами, струясь по светлому же, в тон камзолу, плащу, небрежно наброшенному на плечи.

Жан тщательно прицелился, и в следующее мгновение острый камень с силой врезался в круп кобылы. Лошадь возмущенно заржала и встала на дыбы, всадница судорожно вцепилась в поводья, изо всех сил стараясь удержаться в седле.

— Леди, держитесь, я сейчас! — завопил Жан, ломясь сквозь кусты. Сейчас важно одно: успеть, любой ценой успеть схватить лошадь под уздцы, успокоить ее, прежде чем девушка грохнется наземь и, не приведи господь, что-нибудь повредит себе. Он рвался к цели, не замечая, что упругие ветви рвут застиранную рубаху, оставляя на коже длинные кровоточащие царапины и… вдруг, обо что-то споткнувшись, растянулся на земле.

— Лежать… — раздался сверху спокойный, повелительный голос. В нем было столько угрозы и властности, что Жан реф-лекторно приник к земле и, кажется, даже перестал дышать.

Потом все же чуть приподнял голову. Как оказалось, встать он и не смог бы — в ту же секунду на его спину опустилась чья-то здорово тяжелая нога, придавив парня к земле так, что у него сперло дыхание.

— Лежать, я сказал! — несколько повышенным тоном повторил обладатель сурового голоса.

Ласточка стояла совершенно спокойно, всадница ободряюще похлопала ее по шее, затем спрыгнула на землю.

— В чем дело, сэр Берн? Вы за мной следите? — В голосе девушки смешивались нотки удивления и возмущения тем фактом, что столь любимая ею уединенная тропка оказалась чуть ли не проходным двором.

Мужчина, не снимая ноги с позвоночника парня, ответил спокойно и с достоинством:

— В какой-то мере… Прошу прощения, леди, но именно таков полученный мной приказ. Я ни в коем случае не стал бы нарушать ваше уединение, если бы этот прохвост на вас не напал бы.

— Напал? — удивленно вскинула брови Алия. — Мне показалось, он хотел помочь мне успокоить лошадь, разве нет? — Ее взгляд уперся прямо в глаза прижатого сапогом к земле парня.

— Д-да-а-а… — кое-как выдавил тот из себя.

— Ну разумеется, он просто мечтал вам помочь, — хмыкнул рыцарь. Жан не видел его, но, благодаря Франу, прекрасно знал, чей именно сапог в настоящее время стоит у него пониже лопаток. С одной стороны, столь пристальное внимание прославленного воина льстило, с другой — это самое внимание доставляло парню массу неудобств. — Правда, перед этим он влепил в круп вашей Ласточки, леди, камень. Из рогатки. Странное у него понятие об оказании помощи.

— Отпустите его, сэр Берн. Не думаю, что он теперь представляет для меня угрозу. Это же совсем еще мальчишка.

— Как пожелаете, леди. Эй, ты… можешь встать. Бежать и не думай.

Сапог убрался, и Жан кое-как встал. Глаза на всякий случай рыскали по сторонам в поисках возможного направления побега, однако, взглянув в сторону рыцаря, парень вздрогнул — в руках одетого в черное воина был тяжелый арбалет, взведенный, и стрела покоилась на ложе. А то, что он достаточно опытен и не промахнется, было совершенно очевидным. Да уж, убежишь тут…

— Понял, как я вижу? Это уже неплохо. — Рыцарь даже не улыбнулся. Теперь отвечай, зачем ты напал на госпожу? Я долго за тобой наблюдал, ты ведь специально поджидал здесь леди Алию. Ну, говори, шельмец. Живо. Чего хотел? Коня увести?

— Нет! — возмутился Жан, оскорбленный самим предположением о корыстных побуждениях. — Нет! Я…

А что он мог сказать? Да, план был хорош, но кто же знал, что рыцарь окажется поблизости, да. еще так, что он, столько лет проведший в лесу, не услышал и не увидел воина, пока тот не вмешался. Парень понурил голову и замолк.

— Говори, не бойся. — Мягкий голос леди Алии не содержал угрозы, напротив, успокаивал и внушал надежду. — Скажи правду, и… и сэр Берн тебя отпустит.

— Но, леди…

— Я так хочу, сэр Берн. Неужели вы откажете мне в такой малости? обиженно надула пухлые губки девушка. — Я что, так много прошу?

Рыцарь развел руками.

— Ваше желание, леди, для меня закон. Тебе повезло, шельмец, так что будь правдив. А то везение может и кончиться. Ну?

— Я… я хотел… чтобы лошадь испугалась… тогда я смог бы… помочь… успокоить… я хотел…

Внезапно Берн расхохотался. Он смеялся долго, утирая рукой слезы и опустив свое смертоносное оружие. Наконец, немного успокоившись, он пояснил:

— Это же ясно как божий день! Конечно — что может быть проще! Серв помог госпоже, может, даже, спас ее. Конечно, он заслужит награду — глядишь, пара монет перепадет. Да, парень, ты хитер… такое придумать. Ты действительно получишь награду, по крайней мере госпожу ты не спас, а вот меня ты здорово развеселил. На вот, держи, заслужил.