И как я был счастлив, созерцать такое тело, спустя час в холле.

Грета Делакруз стояла в проёме дверей и осматривала толпу внизу перед собой.

Я достал сигареты и подкурил, всматриваясь в её лицо.

— Почти как две капли одного и того же родника… — прошептал и прищурился, заметив родинку над её верхней губой.

"Чёрное на белом… Это вас и отличает. Мелочь была белым на черном…"

Обычная футболка с бабским рисунком, меховая джинсовка и обтягивающие штаны, идеально севшие на узкие бедра.

И это всё.

Больше ничего в этой девке не было яркого. Всё серое и, словно, копия.

Копирка Мелочи. Изабелла была настолько яркой, что её сожгли твари.

Людишки… Все они твари. Тупые животные и я такой же.

Выдыхаю дым, а Грета поднимает взгляд. Медленно ведёт им по балюстраде второго этажа и застывает.

Огромные глаза, расширяются от испуга. Она знает, кто я, но глаз не отводит. Напротив, девка словно жрет меня ими. И это бесит. Меня бесит, что она смотрит на меня глазами, которые я уже видел, совершенно иначе.

Мелочь никогда не жрала меня глазами. Я знал, что Изабель сохла по мне, но она смотрела на меня с какой-то сраной любовью, что ли?

Когда её Гарвардская сестра шалава, словно трахала меня своими огромными озёрами. Вернее болотом.

Всего пяти секунд ей хватило, чтобы потупить взгляд, когда её под руку схватила Энн Райс.

Девушка тут же потянула Грету в гостиную сестринства прямо сквозь толпу бухих и потных людишек.



Я потушил окурок о деревянные перила, и начал спускаться вниз. Меледи успешно вырубилась в комнате своей подружки по разуму, поэтому мне ничего не мешало начать, наконец, знакомство с третьим человеком в своем списке.

— О! Майкл, привет, брат!

— Вали к херам, Мак-Конахи, — я обошел бухого квотербека нашей безмозглой команды по футболу, и вошел в гостиную.

Ничего не менялось от попойки к попойке. Справа на диване проходил бактериальный обмен при всех, слева Джени чуть ли не трахал её новый хахаль, имени которого я даже не помнил.

Весь дом кишил выпускниками колледжа. Его гордостью, которая отмечала очередную дату чьего-то там основания.

Если бы это было дома…

Но я не могу вернуться домой, потому что перестал быть тем, кто вообще может иметь дом.

Так случается, когда ты неугодный внебрачный ребёнок. Просто бастард великой семьи, которая мнит себя чем-то большим нежели простым сборищем шакалов.

Они сожрут друг друга, а я просто продолжу жить подальше от гнезда падальщиков.

Они питаются друг другом на завтрак, обед и ужин, а вместо еды, лучшая закуска это бедняки.

"Загнобить и растоптать всех, кто не из семьи", — вот их мантра к небу.

Нахожу пустое пространство у камина, и спокойно подхожу к нему, когда путь мне преграждает блондинка. Кажется, она чего-то хочет, но разобрать поток несвязных звуков, чертовски проблематично.

Поднимаю взгляд и поворачиваю лицо вправо. Грета сидит на диване со своей подружкой, и мило воркует с придурком, который слюной почти забрызгал всё её лицо.

— Отвали, — коротко пресекаю поток слов изо рта блондинки, и обхожу её по широкой дуге, продолжая наблюдать за тем, что меня интересует в первую очередь.

Я очень удачно вернулся обратно. Вообще, после смерти Иззи, у меня и мыслей не было оставаться здесь. Мне не нужен был диплом, и всё чего я хотел…

Эти мечты стали серыми и ненужными, как только я потерял человека, который возвращал меня к ним. Странность заключается в том, что это не был ангел с милым лицом. Изабель была глупой дурочкой, которая не ценила себя. На моей родине, такую девушку обходили стороной, а старые аджумы*(женщины) не брезговали и реальными плевками в спину.

Но именно эта девочка, вернула мне мысли о том, что мир огромен, и что если я захочу, смогу изменить и её, и своё жалкое существование.

Однако теперь это всё жалкая серая пыль под моими ногами. И смотрю я сейчас на девку, которая похожа на мою умершую мечту с одной мыслью:

"Почему не ты гниешь в могиле?! Как ты вообще смеешь сидеть и заливаться хохотом, когда твоя сестра, которая молила ей помочь, лежит в сырой земле рядом с червями?!"

Потому решение было простым. Третий человек, из списка смертников от гниющего смертника, был приговорен тут же. Я не дам покоя этой твари. Я уничтожу её и растопчу так, что она будет ползать по моим следам и умолять, чтобы я приласкал её.

Спать с ней будет весьма интересно, потому что моя цель не просто хороший секс на один раз. Моя цель — это боль в её глазах, когда я вытру о неё ноги точно так же, как она это сделала с сестрой.

И я буду наслаждаться этим процессом, точно так же, как тихо и молча выл от боли, когда Изабель уничтожила себя из-за этих людей.

На один короткий миг я застыл. Встал рядом с камином и все звуки словно исчезли, а в голове звучал голос малышки Иззи. В огне камина трещали поленья, но вместо пламени я видел реальный огонь.

Изабель — маленькая дурочка, которую я пытался спасти, но не смог. Не успел, а когда решил обратиться за помощью к ненавистной семейке, было поздно. Мелочь попала в притон к Туррето, и получила последнюю дозу в своей жизни.

Я сжал челюсть, а потом холодно усмехнулся, услышав хохот Энни.

Подруга? Это вряд ли. Мелочь не переносила на дух Райс, но та упорно таскалась за Иззи по пятам. Словно пыталась заменить то, что для Изабель было незаменимо.

И сейчас, смотря на эту жалкую копирку, я хорошо понимал, что на самом деле чувствовал к Изабель, и почему и пальцем боялся притронуться к ней.

"— Встань!

— Братик пришел… — Иззи пьяно ухмыльнулась, сидя на траве, и протянула мне бутылку с каким-то пойлом.

Я выхватил её, и отбросив в сторону, поднял идиотку с сырой земли на руки.

— Братик хочет сладенького? — она прижалась губами к моему уху и горячо зашептала, так словно стонала.

— Закрой рот и держись крепче! — я встряхнул Иззи и пошел в сторону машины, пока Эйн и Джун стояли, как вкопанные рядом с тачкой американца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍