‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В такой момент, ты не чувствуешь ничего, кроме удовольствия от его движений. Кроме наслаждения, которое волнами вибрирует всё сильнее во всем теле.

Он входит в меня, а перед глазами не свет и не тьма. Перед глазами пустота. Потому что все чувства физические и они настолько яркие, что всё сосредоточено только на них.

На его дыхании, которое горячим потоком гуляет в моих волосах. Рывками, быстро и отрывисто. Пока моё медленно останавливается в горле из-за стона, спазма в гортани, который не даёт даже контролировать себя.

Горит всё! От пальцев на ногах, до кожи головы. Всё печет и зудит, а дышать становится уже невозможно, потому что тело накрывает новый оргазм и он сильнее предыдущего настолько, что меня начинает сотрясать крупная дрожь и я замираю на чертовых несколько секунд, думая, что прошла вечность.

С последним толчком, Май резко подаётся назад и, прислонившись к моей спине лбом, надрывно дышит.

Сердце бьёт в грудь так, что слышен только его стук.

Дыхание Мая у спины горячее. Оно превращает капли пота на моей коже в кипяток, и она начинает печь сильнее. Настолько, что у меня чувство, словно я в сауне.

— Твою мать… Иди сюда!!! — слышу рык, а потом чувствую что меня развернули.

Не разбираю совсем, что происходит, но как только меня садят на стол, понимаю, что его лицо прямо напротив моего.

Май грубо раздвигает мои ноги в стороны, и становится между ними, неотрывно смотря только на мои губы.

Мы дышим глубоко, я наконец, слышу своё дыхание. Оно на грани всхлипа и дрожащее, словно я в горячке.

— Хочешь ещё? — резкий и быстрый вопрос, который мне совсем не понятен.

Май поднимает взгляд, а с ним поднимается его рука. Она медленно добирается до моих волос, и собирает пряди между пальцами в узел. Он следит за ней взглядом, а я не могу даже пошевелиться.

Член упирается точно в мой пах, и снова наливается. Я чувствую его кожей, а от этого мне становится ещё хреновее, потому что я ловлю себя на мысли, что мне хочется взять его в руку, и самой помочь найти нужную дорогу. И это меня бесит.

Меня бесит, что я настолько хочу эту тварь напротив, что у меня картинка плывет перед глазами. Май настолько красивый, что в это невозможно поверить.

Идеальная тварь, способная убить одним только взглядом.

— Хочу… — отвечаю, и Май тут же смотрит в мои глаза, продолжая наматывать мои волосы на свой кулак.

— Рад слышать правильный ответ, — опять холодный голос, но горячий поцелуй, который лишает воли, потому что в тот же момент чувство полноты возвращается.

Май подаётся вперёд, а я издаю новый стон. Он глубже, потому что чувство сильнее. Теперь дело не в удовольствии, а в том, как я привяжу эту тварь к себе своим же телом.

Поэтому охотно прогибаюсь назад, когда парень отрывается от моих губ, и наращивая темп движений, оттягивает мои волосы и голову назад. Раскрывает путь своим губам, вдыхая мой запах. И это сносит крышу, потому что он стонет. Этот звук, как чертов катализатор моего наслаждения.

Май хрипло дышит и лижет, как первобытное создание, всё к чему дотягивается его язык на моей груди.

Он играет сосками во рту, и прикусывает их сильнее, как только слышит мой новый глубокий стон. Это вынуждает тело сойти с ума, и двигаться навстречу всё сильнее.

— Смотри! — Май поднимает мою голову обратно за затылок, и заставляет смотреть на то, как его член входит в меня, как наши тела двигаются.

Его лицо рядом с моим, а глаза прямо напротив. Он следит за тем, как я возбуждаюсь от этой картины всё сильнее, пока стол ходит ходуном прямо под нами. Я слышу, как его край бьётся о стену с глухим звуком, и это заводит ещё сильнее.

Всё вокруг заставляет меня сгорать от стыда и получать наслаждение такой силы, что когда я кончаю меня выкручивает в спазме настолько, что реальность отключается. Сквозь это чувство я могу распознать только его поцелуи, и тело парня. Напротив… И во мне. Он горит и дрожит точно так же как я, но в последний момент резко покидает меня и с силой сжимает мою вспотевшую шею.

Я знаю, что он кончает, но продолжает смотреть мне в глаза и гладить мою кожу у подбородка, пока не нагибается и не целует.

Мягкость этого жеста обескураживает, и я замираю. Он водит губами по моим так словно порхает по ним своими.

Мои ладони, которые до этого продолжали держаться за стол позади, сами тянутся к парню. Пальцы зарываются во влажные пряди, и остывают, потому что в его волосах гуляет холод. Они влажные, но холодные.

— Кончай, Грета. Громко, так чтобы я оглох к херам! — Май отрывается от моих губ, вводит два пальца во влагалище, давит на клитор, и я с ужасом понимаю, что падаю на стол спиной от накрывающего меня отголоска наслаждения.

Его пальцы двигаются ритмично, резко и сильно, и от того оргазм ярче. А я начинаю хрипнуть.

— Такой податливой девочки у меня ещё не было…

Его шепот где-то у груди, а может и вовсе у лица. Я не знаю, потому что не вижу. Всё что я чувствую — это движение его руки и удовольствие, которое добивает меня.

До этого дня, я не представляла, что секс может быть таким диким и бесконтрольным… И таким приятным…"

Я просыпаюсь резко, и слишком быстро вскакиваю в кровати. Меня накрывает волнами до сих пор.

— Чертов демон! Ненавижу! — рычу и оборачиваюсь на звук будильника.

Хватаю телефон и выключаю вообще, откидываясь на одеяла. Внизу слышится работа двигателя. Видимо отец прогревает наш седан, чтобы повезти маму в загородный коттедж на "Ирвин лэйк".

Так мы с Иззи в шутку назвали огромный котлован рядом с лесом, куда сливалась вода из дамбы ещё в раннем детстве.

До того, как стали чужими людьми.

Красивое место. Пустынное, а главное оно было нашим. Про отстойник не знал никто из наших друзей, а когда я последний раз была в коттедже, мы праздновали восемнадцатилетние Изабель. Фото до сих пор хранилось в коробке со школьными вещами на верхней полке гардероба.