– Я сама была… груба, – негромко произнесла она.

Её голос звучал откуда-то издалека, видимо, она села в другое кресло. Я сделал глоток. Вино. Хорошее. Странно расходовать такое на мальчика по вызову.

– Так вы позволите… спросить?

Она помолчала.

– Да. Но я тоже спрошу.

Я кивнул.

– Как мне вас называть? – начал я, без особой надежды получить внятный ответ.

Однако, поколебавшись, она ответила:

– Талия.

Ого! Это было очень много для второй встречи.

– Госпожа Талия?

– Нет.

Я кивнул.

– Талия, вы объясните, чего хотите от меня?

Она снова колебалась. Да что ж такого в том, чтобы назвать вещи своими именами? Цель нашей встречи ясна как день, вопрос один – как мне достичь её кратчайшим путём. Примерно так я и объяснил вслух. Она помолчала и возразила:

– Сначала скажи – почему ты вернулся?

Я пожал плечами.

– Мне нужны деньги, – сказал я.

– И тебя ничего… не смущает?

Я снова пожал плечами.

– Тот, до тебя… – продолжила она, – тоже был ведьмак. Почему не прислали его?

– Вы хотите его?

– Нет! – ответ слишком поспешный. Что бы это значило? Дайкон и тут наследил?

– Тогда ответьте мне. Я не любопытствую. Я хочу лучше выполнить свою работу.

И опять она заметно колеблется.

– Как в тот раз, – выдохнула она наконец, – говори… Говори со мной. Можешь сделать больно…

– Ты хочешь, чтобы я управлял тобой?

Она не ответила. Я встал и наощупь подошёл к её креслу.

– Тогда не ограничивай меня. Я не говорю про глаза. Но мне нужно тебя касаться.

Я протянул руку и нащупал её плечо. Я отчётливо ощущал, как дрожит оно под моими пальцами.

– Сквозь ткань, – сказала она по-прежнему негромко, но резко.

Я потянул её вверх, заставляя встать.

– Мне решать, – прошептал я ей в лицо. Дрожь усилилась.

Я положил руки на плечи партнёрши и огладил их, скорее изучая, чем успокаивая. Ничего не видно, конечно, но на ощупь очень гармоничные. Я провёл руками дальше, но не вниз, а вверх, нащупывая её лицо, и обнаружил длинные волосы. Вплёл в них пальцы и понял, что дрожь стала ещё крупнее. Чем аккуратнее и ласковее были мои движения, тем сильнее её трясло. Но я всё равно не хотел по-другому. Она была мягкой и доброй, я чувствовал это. Она вытерла моё тело полотенцем, когда я промок, и напоила меня вином, хотя могла бы использовать и выгнать. Мне не хотелось её унижать, как бы ни просила она об этом.

Я осторожно провёл по её волосам вниз, к плечам.

– Прекрати, – прошептала она. Ни следа прежней уверенности.

Мои руки опустились её на спину.

– Сквозь шёлк… – сказал я тихо. – Он такой же, как твоя кожа?

Дрожь достигла опасного состояния, и мне показалось, что сейчас меня снова вышвырнут. Не дожидаясь этого, я притянул её к себе, смыкая кольцо рук на спине клиентки, и замер, не давая отстраниться.

– Прекрати, – выговорила она куда-то мне в шею, обжигая горячим дыханием, но вырваться не пыталась.

Я опустил руки вниз, сквозь ткань оглаживая её поясницу и бёдра. Талия была тонкой, спина прямой, бёдра мягкими. Всё как нужно. Нет, не так. Всё просто идеально. Я снова скользнул руками вверх, ощупывая её бока. Как же хотелось увидеть, да что там увидеть, хотя бы коснуться этого тела без одежды… Она так испугалась слов о коже… Там шрамы? Я вспомнил, как касался в прошлый раз неровных рубцов, и понял, что одна мысль о них отдаётся жаром в промежности.

Я снова прошёлся пальцами по её лицу. Как там, хастлеры не должны целовать клиентов? Но что делать, если так хочется?.. Я наклонился и приник к её виску, а затем опустился ниже, в направлении уха, и огладил сомкнутыми губами раковину. Она по-прежнему дрожала, будто я собирался её пытать.

– Чего ты боишься? – прошептал я в самое её ухо, и тут же руки Талии напряглись, пытаясь меня оттолкнуть. – Нет, – резко произнёс я, и движения тут же прекратились. Она замерла в моих объятиях, как пойманная птица.

– Проводи меня до кровати, – скорее приказ, чем просьба, и она повиновалась, заметно успокаиваясь при звуках моего голоса. Будто приказы были ей привычнее чего-то другого. Я встречал такое… У молодых ведьмаков, вернувшихся с войны. Первые месяцы очень странно жить без приказов. Хочется слышать эти вибрирующие интонации в голосе командира и чувствовать… Чёрт… Чувствовать это проклятое «я-часть-великого-целого». Ведьмачка? Вряд ли. Она слишком мягкая. Невозможно. Я стремительно успокоил себя. Она испугалась меня, когда поняла, что я ведьмак. Впрочем, это ничего не значит. Порой мы и сами боимся себя.

Добравшись до постели, я подтолкнул её, заставляя опуститься на спину, и, подставив локоть, упал следом. Почти невольно – ведь я ничего не видел – натолкнулся на её мягкие губы. Она замерла, а я медленно отстранился. Какими же нежными они были…

– Извини, – я постарался не терять всё тех же интонаций, которые так успокаивали мою клиентку.

Снова прошёлся рукой по её груди и скользнул к промежности. Интересно, тут мне тоже нужно гладить через одежду? К чёрту. Она сама хотела, чтобы я принимал решения за неё. Я развёл в стороны полы непонятного шёлкового одеяния и коснулся её дрожащего тела.

Когда всё закончилось, она сидела неподвижно ещё с секунду, приходя в себя. Затем соскользнула в сторону.

– Вон, – услышал я холодный и равнодушный приказ, но прежде, чем клиентка исчезла, поймал её руку.

– Прости меня, – я притянул ладонь к губам и поцеловал. Она попыталась вырвать запястье, но ей не хватило сил, – я не думаю так, и ты это знаешь, – снова эта дрожь, пробивающая её насквозь.

– Уйди… – тихо и мягко.

– Ты вызовешь меня ещё?

Ладонь снова рванулась прочь.

– Тебе так нужны деньги? – опять этот ледяной тон.

– Не важно. Просто скажи.

Она молчала.

– Скажи, – повторил я, не решаясь ни приказывать, ни просить, потому что все мои интонации на эту незнакомку производили обратный эффект.

– А ты придёшь? – и опять тихо, будто одинокий ребёнок.

– Да. Обязательно. Да.

***

Кэб доставил меня на набережную, которая постепенно становилась мне родной. Подождав, когда стихнет шум колёс, я сорвал порядком надоевшую повязку и двинулся прочь.

Этой ночью я не уснул вообще.

Первым звоночком, что неделя покатится к чертям, стало то, что суббота началась с Дайкона.