– Сколько заплатила та леди в пятницу? – спросил я, перекрывая другу дорогу к нападению.

Барни помялся.

– Триста, – сказал он.

– Барни, – повторил я, потому что в глаза мне он не смотрел.

– Чёрт бы тебя побрал, – трактирщик грохнул поднос на стол, – пятьсот, при условии, что ты придёшь ещё! Но ты же не придёшь, так?

Я улыбнулся. Видимо, как-то не так, потому что Барни попятился.

– Когда она хочет меня видеть?

Барни удивлённо приподнял бровь.

– В пятницу, – сказал он, – так же. Но это не твои пятьсот! Заведение берёт…

– Заведение возьмёт двести, как и с Дайкона. Я схожу к ней ещё два раза, и ты отдашь Лиаро его игрушку. По рукам?

Барни сделка явно не нравилась.

– А если в третий раз она не позовёт? Я не торгую в кредит, Трэйн. Я уже сказал нашему приятелю, будут деньги – будет сделка. Я и так в убытке.

– Хорошо, – я снова перегородил дорогу Лиаро, готовому броситься в бой, – будут деньги – будет сделка. А пока – отложи её для нас. Никаких агрессивных партнёров.

– Вообще никаких! – перебил меня Лиаро.

– Вообще никаких, – согласился я. – Содержание я оплачу. Так что, по рукам?

Барни покачал головой.

– Ненавижу вести дела с друзьями. Чёрт с вами. По рукам.

Мы задержались ещё ненадолго, чтобы распить принесённое пиво, и вместе с Лиаро вышли на набережную.

– Трэйн… – позвал он, нарушая долгое молчание.

– М? – я подошёл к парапету и облокотился, глядя на плескавшееся у ног море.

– Что там за заказ? Почему никто не может его выполнить?

Я пожал плечами и развернулся, опираясь о парапет спиной.

– Понятия не имею, – честно сказал я, – спроси у Кона.

Мы попрощались, а я ещё какое-то время смотрел вслед Лиаро, удалявшемуся прочь по набережной. Он был самым милосердным из нас. Сломался он как-то внезапно. Я даже не мог бы сказать, почему. Просто в один прекрасный день глаза его потускнели, и он перестал верить. Он работал всё так же, проводя бессонные ночи с ранеными и уводя с того света нас, солдат. А когда война закончилась, он не стал ждать, пока ита уничтожит его изнутри. Он отказался от неё легко, как отказываются от того, что ненавидят сильнее самой жизни. И всё равно продолжал приходить на наши встречи. Что притягивало его? Не знаю. Наверное, на его месте я постарался бы забыть неприятное прошлое как можно быстрее. Отбросить старые связи. А он приходил. Терпел и меня, и Кирана, и даже Дайкона. И только теперь мне стало казаться, что он всё-таки сорвался.

Оказавшись дома, я тщательно протёр зеркало и посмотрел на своё отражение, что делал нечасто. В целом, я не ошибся. Вряд ли мне можно дать больше тридцати пяти, волосы и кожа по-прежнему в порядке. Щёки слегка припухли, но это легко исправить – просто сократить количество соли в еде. Тем более, щёки под маской не видны. А вот фигуру я немного переоценил – мышцы всё ещё на месте, но слегка заплыли жирком.

Не знаю, почему всё это вдруг обеспокоило меня, но я подошёл к стенному шкафу, извлёк оттуда меч, которого не касался добрую пару лет, и, не выходя из комнаты, сделал несколько выпадов. Движения давались заметно труднее, чем я ожидал. Вернувшись к шкафу, я достал остальную часть боевого облачения – стёганый доспех, подкольчужник, пару ножей, надел всё это на себя и спустился по винтовой лестнице на хозяйственный двор.

Соседские дети пялились на меня, как на клоуна, но мне было плевать. Мне вообще давно уже наплевать, что думают обо мне люди. А потому было особенно странно, что для незнакомой женщины мне захотелось привести себя в порядок. Может, сказывался недостаток свиданий? Я хмыкнул, признавая эту версию правильной. Выгнал из головы лишние мысли и принялся вспоминать основные дорожки.

***

Дни летели, как листья с деревьев – быстро и незаметно. Спать я стал меньше. Хотя в сон клонило куда сильней. Теперь до и после работы, каждое утро и каждый вечер я полчаса тренировался во дворе. Конечно, к пятнице результат был не слишком заметен, зато мешки под глазами немного стаяли. Я быстро разделался с работой, состряпал Артарию очередную порцию бестолковых отчётов и, запечатав конверты, передал гонцу.

До борделя я добрался за пятнадцать минут, хотя этот путь всегда занимал у меня полчаса. Дайкона не было – при мысли об этом в груди неприятно кольнуло беспокойство. Не хотел я ещё одного Кирана. Лиаро уже сидел в кабинете, и его девчушка сидела напротив него. При виде меня она попыталась встать и поклониться, но Лиаро удержал её за руку.

– Нели, это Трэйн.

Я небрежно кивнул. Подошёл к бочке, намереваясь налить пива, но тут же передумал – не хотелось создавать душок.

– Нели, Трэйну можно верить. Ты покажешь ему?

Я заметил, что девчушка вжала голову в плечи и торопливо замотала головой. Она опасливо оглянулась на дверь.

– Не надо мне ничего показывать, – согласился я, тоже усаживаясь напротив девчушки и рассматривая её лицо. На скуле красовался заживающий синяк. Как неосмотрительно. Не ожидал такого от «Пышки».

Вошёл Барни. Хозяин критически оглядел меня. По лицу было видно, что он всё ещё недоволен сделкой.

– Пошли, – кивнул он мне, и я встал.

– Трэйн, – Лиаро поймал мою руку, и я бросил на рыжего косой взгляд, – спасибо.

И снова я оказался в карете с повязкой на глазах, одетый «по моде». Капли дождя стучали по деревянным стенкам, вторя стуку колёс. Экипаж нёс меня навстречу моей болезни.

***

Хозяйка открыла дверь сама – и тут же захлопнула её за моей спиной. Она молчала.

– Госпожа, – сказал я осторожно, вытягивая руку перед собой. Похоже, клиентка была где-то сбоку, потому что прямо передо мной оказалась пустота. – Простите меня.

– За что? – голос звучал прохладно, но настороженно. Я снова поразился тому, насколько этот странный тихий голос, испуганный и высокомерный, ласковый и отстранённый, ласкает слух, будто бархат кожу.

– Мне кажется, я вас оскорбил.

Она медлила.

– Нет. Иначе я не позвала бы тебя снова, – кажется, её слова прозвучали чуть мягче.

– Госпожа, – повторил я и облизнул губы, – разрешите спросить?

Она колебалась. А потом вместо ответа подтолкнула меня вперёд. Я снова споткнулся на той же ступеньке, и снова сухая рука поддержала меня. Чертовски приятная на ощупь рука. Так почему она не даёт себя касаться? Из-за шрамов? Знает же, что я видел и не такое. Я будто бы ненароком перехватил её запястье – закутано в шёлк до середины ладони. Шрамы прощупать невозможно, как ни старайся. Мы поднялись в комнату, которую я окрестил спальней, и она подтолкнула меня в грудь, заставляя опуститься в кресло. Раздался звон стекла, и мне в руку лёг наполненный чем-то бокал.