Я проспала все утро и проснулась в темноте. Бушевала гроза. Я смотрела в потолок, пока солнце не село, затем оделась и поехала в Картерхук-Мэнор. Бесполезные травы я оставила дома.

Дверь открыла заплаканная Сьюзен. Ее бледное лицо словно светилось во мраке дома.

– Вы и правда медиум, – прошептала она. – Я собиралась вам звонить. Становится только хуже.

Она рухнула на диван.

– Майлс и Джек дома?

Она кивнула и показала пальцем наверх.

– Майлс сказал вчера вечером совершенно безмятежным тоном, что собирается нас убить. И я действительно его боюсь… потому что… Уилки… – Она снова заплакала. – О господи.

В комнату медленно вошел кот. Старый потрепанный котяра с торчащими ребрами. Сьюзен указала на него:

– Вы только посмотрите, что он сделал… с бедным Уилки!

Я присмотрелась. На месте хвоста у кота торчал неопрятный клок шерсти. Майлс отрезал коту хвост.

– Сьюзен, у вас есть ноутбук? Я хочу вам кое-что показать.

Она провела меня в библиотеку и усадила за викторианский стол, который явно принадлежал ее мужу. Щелкнула выключателем, и в камине взвился огонь. Нажала кнопку, и ноутбук ожил. Я показала Сьюзен веб-сайт и статью о Картерхуках. Она читала статью, и я ощущала на шее ее теплое дыхание.

Я указала на фото:

– Роберт Картерхук вам никого не напоминает?

Сьюзен кивнула, словно в трансе:

– Что это значит?

Дождь стучал в черные оконные стекла. Как мне не хватало ясного синего неба! Дом давил невыносимо.

– Сьюзен, вы мне нравитесь. Мне мало кто нравится. Я желаю вашей семье добра. И мне кажется, это не я.

– В смысле?

– Вам нужна помощь. Я не могу вам помочь. С этим домом что-то неладно. Мне кажется, вы должны уехать. Мне плевать, что скажет ваш муж.

– Но если мы уедем… Майлс останется с нами.

– Да.

– Значит… он исцелится? Если покинет этот дом?

– Сьюзен, я не знаю.

– Что вы пытаетесь сказать?

– Что вам нужен кто-то получше меня. У меня недостаточно знаний. Я не могу ничего сделать. Мне кажется, вам нужно уехать сегодня же. Поселитесь в отеле. Возьмите две комнаты. Заприте дверь между номерами. А потом… мы что-нибудь придумаем. Но если честно, я могу вам помочь только своей дружбой.

Сьюзен пошатнулась, хватаясь за горло. Она отпрянула, пробормотала: «Извините» – и выскочила за дверь. Я ждала. Запястье снова пульсировало от боли. Я обвела взглядом комнату, полную книг. Не видать мне здесь вечеринок. Никто не станет рекомендовать меня своим богатым подругам-истеричкам. Я сама все испортила; я дала Сьюзен ответ, который пришелся ей не по душе. Но впервые в жизни я чувствовала, что поступила порядочно. Не говорила себе, что поступила порядочно, а просто поступила порядочно.

Я увидела, как Сьюзен пробежала мимо двери по направлению к лестнице. Майлс следовал за ней по пятам.

– Сьюзен! – крикнула я.

Я вскочила, но не смогла себя заставить выйти из комнаты. Раздалось неясное бормотание. Не то настойчивое, не то злобное. А потом ничего. Тишина. Ничего. «Выходи». Но я чертовски боялась выходить в темный коридор.

– Сьюзен!

Ребенок, который запугивал младшего брата и угрожал мачехе. Который преспокойно заявил мне, что я умру. Ребенок, который отрезал хвост любимцу семьи. Дом, который нападал на своих жильцов и манипулировал ими. Дом, который видел уже четыре смерти, но считает, что этого мало. «Спокойно». В коридоре было по-прежнему темно. Ни следа Сьюзен. Я встала. Пошла к двери.

На пороге внезапно возник Майлс, чопорный, с прямой спиной, как всегда, в школьной форме. Он загораживал мне выход.

– Я сказал вам, чтобы вы больше не приходили, но вы пришли. Пришли не раз и не два, – рассудительно произнес он, как будто говорил с провинившимся ребенком. – Вы же знаете, что вы умрете?

– Майлс, где твоя мачеха?

Я попятилась. Он шел ко мне. Он был еще совсем ребенком, но мне было страшно.

– Что ты сделал со Сьюзен?

– Вы до сих пор не поняли? Сегодня вечером мы умрем.

– Майлс, прости, я не хотела тебя расстраивать.

Он засмеялся, из уголков глаз разбежались морщинки. Воплощенное веселье.

– Нет-нет, вы неправильно поняли. Она собирается вас убить. Сьюзен собирается убить нас обоих. Посмотрите на комнату. Думаете, вы случайно сюда попали? Посмотрите внимательно. Посмотрите на книги.

Я внимательно смотрела на книги. Каждый раз, когда я убиралась в этой комнате, я жадно смотрела на книги и представляла, как украду одну или две для своего маленького книжного клуба с…

С Майком. Моим любимым клиентом. Здесь были все книги, которые я брала у Майка за последние несколько лет. «Женщина в белом», «Поворот винта», «Призрак дома на холме». Я радовалась при виде знакомых книг – вот какая я умница, прочла столько книг из такой шикарной библиотеки! Но я не была начитанной особой, я была всего лишь тупой шлюхой в правильной библиотеке. Майлс достал из ящика стола свадебную фотографию. Летний закат за спинами невесты и жениха окутывал их мягким ореолом. Сьюзен выглядела великолепно – полной соблазна и жизни версией знакомой мне женщины. Жених? Лицо было смутно знакомым, но член я вспомнила сразу. Я два года дрочила мужу Сьюзен.

Майлс щурился, глядя на меня. Комик, ждущий, когда до зрителей дойдет шутка.

– Она собирается вас убить, и я совершенно уверен, что меня тоже.

– В смысле?

– Сейчас она внизу, звонит в «девятьсот одиннадцать». Она велела мне вас задержать. Затем она поднимется, застрелит вас и скажет копам одно из двух. Первый вариант: вы аферистка, которая притворяется ясновидящей, чтобы наживаться на эмоционально уязвимых людях. Вы сказали Сьюзен, что можете помочь ее психически неуравновешенному сыну, и она вам поверила, но вы только и делали, что приходили и обкрадывали ее. Когда она сказала вам об этом, вы разозлились и застрелили меня, а она застрелила вас в рамках самообороны.

– Мне не нравится этот вариант. Как насчет второго?

– В вашей честности нет сомнений. Вы искренне верили, что в меня вселился злой дух. Но оказалось, что никто в меня не вселялся, я самый обычный подросток-психопат. Вы слишком надавили на меня, и я вас убил. Она боролась со мной за пистолет и застрелила меня в рамках самообороны.

– Зачем ей тебя убивать?

– Она меня не любит и никогда не любила. Я не ее сын. Она пыталась сплавить меня родной матери, но той я даром не нужен. Тогда она попыталась отправить меня в интернат, но отец не позволил. Моя смерть станет для нее облегчением. Так уж она устроена. Она зарабатывает тем, что выявляет и решает проблемы. Она практичная злодейка.