— Командир, — тыловик обращался к Миронову, вытирая платком толстое красное лицо, — ты, это, скажи своим бойцам — пусть у них ничего не покупают, им тут втридорога всуропят. Уф-ф, ну и жарища сегодня.

За липчанами приехали три «Урала» из Кизлярской тактической группировки.

— Далеко ехать-то? — спросил Сергей у молодого кареглазого водителя.

— Нет, километров сэм-восэм. Где-то так, — почему-то весело смеясь, ответил тот.

«Уралы», обдав местных жителей струей дыма и соляры, попылили по дороге. А те разошлись, в свою очередь, судача о том, что принесла, мол, нелегкая этого толстого тыловика, и вздыхая, что ничего продать сегодня не удалось. Ну да ладно — завтра будет новый день и новая пища.

Автомобили небольшой колонной провезли омоновцев по грязному заштатному городку и выскочили на трассу проходившую среди бескрайних ногайских степей.

Ребята вертели в разные стороны головами, читая на дорожных указателях незнакомые, чуждые для русского произношения названия: Бабаюрт, Кочубей, Хасавюрт, Малгобек.

Машины, проехав с час по оживленной трассе, дружно свернули в поле, и вот тут-то Сергей понял, что такое на самом деле пыль ногайских степей. Разглядеть что-то в этой завесе было просто нереально. Поэтому, закрыв руками лицо, пришлось проехать еще минут двадцать.

Посреди степей стоял небольшой барак, рядом, в десяти метрах, искрилось озеро. К Сергею подошел капитан из Волгоградского ОМОНа, которых приехали менять липчане.

— Здорово, земляки. Ну, как вам место дислокации? — спросил он.

— А что? Бывает лучше? — Сергей смотрел на капитана.

— Бывает и похуже, земеля. Повезло вам. Рядом с водой — это здесь самое главное.

Как был прав волгоградец, Сергей понял много позже, когда слышал в эфире радиообмена, как соседние с ними отряды костерят почем зря тыловиков, которые задерживали привоз питьевой воды.

— Здесь хозяином — дед-хохол, — продолжал капитан, — у него бахчи. Этот барак он выстроил еще до войны для сезонных рабочих. А потом его «чехи» притеснять стали: то кошары подожгут, то урожай «помогут» собрать. Видишь? Село чеченское огнями светится — Сары Су. До него по степи километров пять. Так вот. Дед съездил к начальнику Кизлярского райотдела милиции и договорился: пусть, мол, у меня омоновцы живут, я за это платы брать не буду, а они мне будут защитой и опорой.

— А озеро здесь откуда? — Сергей внимательно слушал волгоградца.

— Да Терек разлился лет пятьдесят назад. Так и осталось озеро, да еще и родники снизу бьют. А вот, чуть не забыл. Здесь раньше зверосовхоз был — нутрий разводили. Не знаю, как, но одна из них выжила. Машкой ее кличут. Вы ее не убивайте, она ручная совсем, да и какая-никакая тварь Божья. Бросьте ей хлебушка, она хорошая.

Прием-сдачу произвели очень быстро. Волгоградцы сели в «Уралы» и, помахав на прощанье, уехали в степь, чтобы через пару дней возвратиться в свой город на Волге.

Липецким омоновцам были поставлены задачи по охране и обороне административной границы. Километрах в семи по степи на трассе в землю был вкопан самодельный шлагбаум. Около него вырыт котлован, в котором размещалось три вагончика. Котлован был обнесен деревянными столбами, на которые была натянута колючая проволока.

На этом, довольно импровизированном, блокпосту и предстояло нести службу липецким парням.

Граница была условной, только на бумаге, а попросту ее не было вовсе. На другой стороне виднелась чеченская таможня. Таможенники вели себя очень независимо. В их обязанности входил досмотр всех грузов, ввозимых в их маленькую мусульманскую республику, в которой в тот момент действовали очень строгие шариатские правила. Но с россиянами они поддерживали довольно дружеские соседские отношения и частенько по вечерам приходили погреться к костру и поболтать со своими вчерашними врагами. Причем чувство юмора у чеченцев отсутствовало напрочь. В этом Сергей убедился, подслушав однажды такой разговор.

— Вот отдежурю, — говорил, дымя папиросой, один из сыновей свободной Ичкерии, — возьму аутомат, возьму СВД и поеду у горы на охоту.

— Ты только изоленты возьми с собой побольше, — озорно щуря зеленые глаза, отвечал ему один из липчан, Ришат Валеев.

— Зачем это? — не понял подвоха таможенник.

— На лицо намотать, а то потрескается от счастья, — вторил ему Валеев.

— А-а-а, я-то думал — рожки от аутомата перематывать.

Костер пыхнул от хохота, вместе со всеми смеялся и таможенник, не понявший насмешки.

А надо вам заметить, что чеченца, говорящего по-русски, можно моментально отличить от других кавказских народностей. Все фразы они говорят с придыханием, как будто выплевывая их. Такой уж у них артикуляционный аппарат.

На блокпост выставлялся взвод около десяти человек, во главе с офицером. Остальной личный состав занимался укреплением постов на фермерском хозяйстве, где жил основной отряд, и охраной себя любимых.

В этой командировке Сергей очень сдружился с командиром роты майором Саней Слободиным. В отряд Александр пришел почти перед самой командировкой. Росту он был выше среднего, серые глаза, орлиный профиль, волосы цвета воронова крыла и волевой подбородок характеризовали его как грамотного офицера, прошедшего огонь и воду. В свое время Саня с отличием окончил суворовское училище и без экзаменов был принят в Рязанское военное командное училище воздушно-десантных войск, о котором он мечтал с детства. Причем военные науки давались ему без труда. Училище Саня тоже закончил с красным дипломом. Потом пришлось ему послужить и поучаствовать. Мотало его по просторам нашей необъятной Родины во всех направлениях. Прошел воин-десантник и Карабах, и беспорядки в Тбилиси, и Приднестровье. А когда совсем перестали платить военным, он решил осесть в родном городе. Благо служить оставалось пару лет, а армейский стаж шел в зачет милицейского. Устраивался в отряд Саня около полугода, и если бы не опыт и настырность кадровика Витьки Нежданова, не попал бы Саня в милицию — запросы на него были посланы в десятки мест, и в конце концов личное дело его раздулось до размеров «Войны и мира». А предложения сыпались на него как из рога изобилия. Предлагали Сане работу и начальником службы безопасности в банк, и начальником охраны в супермаркет, где работать надо было несоизмеримо меньше, а платили несоизмеримо больше. Но Саня выбрал должность ротного в Липецком ОМОНе. Судьба.

Перед самой командировкой в роту Слободина был назначен заместителем капитан Володя Аникин, который пришел в отряд из ППС. Не раз Сергей видел, как Саня и Володя сиживали вместе на лавочке и покуривали, причем ротный учил своего товарища азам военной науки, а зам рассказывал Сане о специфике милицейской службы.

Володя Аникин окончил Минскую высшую школу милиции. Об учебе он всегда рассказывал интересные и смешные истории. Например, такую.

— Однажды, — рассказывал он, шевеля русыми усами, — шли мы по городу. Видим, объявление висит. Написано на листочке шариковой ручкой «Продаю детскую коляску», а под ним телефоны. Один наш корешок — бабник и балагур — возьми да и оторви телефончик. Зачем? — спрашиваем. А он смеется и говорит — увидите, мол. И вот вечером в казарме он говорит, так невзначай: