После того как генератор заработал снова, Лесли закончила уборку трейлера, уложила пылесос и выглянула в окошко.

— Вуки, погляди-ка на этого громадного пыльного дьявола!

Я выпрямился из-под нагревателя воды, который отказывался выполнять свои функции.

— А он действительно большой, моя дорогая!

— Дай-ка мне фотоаппарат, пожалуйста, я хочу его снять.

— Фотоаппарат украли, — сказал я. — Мне очень жаль.

— На нижней полке есть маленькая новая камера. Быстро, пока он не ушел!

Я подал ей аппарат, и она сделала кадр из окна трейлера.

— Он растет!

— В действительности не растет, — сказал я. — Он кажется нам все больше, потому что приближается.

— Мы попадем в него?

— Лесли, все складывается не в пользу пыльного дьявола, у которого для перемещений в распоряжении вся пустыня Невада, все складывается не в его пользу, если он пожелает столкнуться с этим крохотным трейлером, затерявшимся на этих просторах. У него приблизительно один шанс из нескольких сотен тысяч, что…

И тут мир закачался, солнце исчезло, наш навес рванул вверх за стойки и разразился хлопаньем ткани на крыше, дверь трейлера внезапно распахнулась, окна завыли от ветра. Песок и мельчайшая пыль посыпались внутрь как от разорвавшейся мины. Занавески прямо влетели в комнату, трейлер задрожал и начал взлетать. Это очень знакомо — поломка аэроплана без высотной панорамы.

Затем солнце снова замигало, завывание прекратилось, вырванный навес свалился на кучу, покрывая собой часть трейлера.

— …но, кажется, у него… чтобы столкнуться с нами… приблизительно один шанс из двух!

Лесли была недовольна.

— Я только что закончила уборку, закончила пылесосить весь наш трейлер!

Если бы она могла достать своими руками шею этого торнадо, она бы показала ему, где раки зимуют.

Случилось так, что дьявол поработал с трейлером какие-то десять секунд, но за это время ему удалось через перегородки, окна и двери забросить в него сорок фунтов песка. Этой земли хватило бы на несколько квадратных футов — мы могли бы посадить картошку на таком огороде!

— Вуки, — сказала она беспомощно, — у тебя возникает иногда чувство, что нам не следует больше жить здесь? Что для нас настало время двигаться дальше?

Я положил на пол гаечный ключ, который сжимал в течение всего налета, и мое сердце наполнилось теплым согласием.

— Я как раз собирался тебя спросить то же самое. Я так устал жить в маленьком ящичке на колесиках! Это продолжается уже больше года! Может, уже хватит? Может, нам найти дом, настоящий дом где-нибудь, который не сделан из пластика?

Она с удивлением посмотрела на меня.

— Неужели я слышу, как Ричард Бах говорит о том, чтобы поселиться на одном постоянном месте?

— Да.

Она смахнула песок с одной части стула и спокойно села.

— Нет, — сказала она. — Я не хочу вкладывать свою душу в приобретение дома, обустройство всего, чтобы затем стать посреди него и понять, что тебе это надоело, и эксперимент не сработал. Если ты еще убежден в том, что нас рано или поздно может охватить скука, мы все еще не готовы для дома, не правда ли?

Я подумал об этом.

— Я не знаю.

Лесли считала, что мы открывали внутренние горизонты, возможности нашего ума; она знала, что мы находимся на пути к открытию радостей, которые ни она, ни я сами не могли бы найти. Была ли она права, или просто надеялась?

Мы были женаты уже больше года, и не важно, была ли у нас свадебная церемония или нет. По-прежнему ли я поклоняюсь своим старым страхам? Неужели я предал биплан и пустился в поиски родной души для того, чтобы учиться бояться? Неужели я никак не изменился в итоге всего, что мы сделали вместе, и ничему не научился?

Она сидела неподвижно и думала о своем.

Я вспомнил дни, проведенные во Флориде, когда я всматривался в свою жизнь и видел, что она мертвеет — уйма денег, аэропланов и женщин, но никакого продвижения вперед. Сейчас нет и малой части тех денег, и скоро их может уже не быть вообще. Большая часть аэропланов продана. Есть лишь одна женщина, единственная. И жизнь моя движется плавно, как гоночная лодка — так сильно я изменился и вырос вместе с ней.

Присутствие друг друга было для нас единственным образованием и развлечением. Наша совместная жизнь разрасталась, как летние облака. Спросите у женщины и мужчины, которые плавают на яхте по океанам, скучно ли им? Как они действительно проводят время? Они улыбнутся. Не хватает часов в году, чтобы сделать то, что нужно!

То же и с нами. Мы восхищались, иногда смеялись до упаду, время от времени пугались, были ласковыми, отчаянными, радостными, исследующими, страстными: но ни секунды не скучали.

Какая бы история из этого получилась! Как много мужчин и женщин проходят по тем же рекам, подвергаясь угрозе со стороны тех же самых жестких стереотипов, тех же самых коварных опасностей, которые нависали над нами! Если идея оправдывает себя, думал я, стоило бы снова взяться за пишущую машинку! Как бы Ричард-из-прошлого хотел узнать ответ на вопрос: «Что случается, когда мы отправляемся на поиски родной души, которой не существует, и находим ее?»

— Неправильно говорить «Я не знаю», вук, — сказал я после паузы. — На самом деле я знаю. Я хочу, чтобы мы нашли дом, где мы сможем в спокойствии и тишине долго-долго жить вместе.

Она снова повернулась ко мне.

— Ты считаешь, что это обязательно?

— Да.

Она поднялась со своего стула, села рядом со мной на дюйм пустыни, рассыпанной у нас на полу, и нежно поцеловала меня.

После продолжительного молчания она заговорила.

— Ты знаешь уже какое-то конкретное место?

Я кивнул.

— Если ты не будешь сильно возражать, вук, я надеюсь, что мы найдем такое место, где будет намного больше воды и намного меньше песка.

Три месяца ушло на то, чтобы тонуть в потоках каталогов торговцев недвижимостью, географических карт и провинциальных газет; целые недели ушли на полеты и осмотры с высоты из нашего Майерса в поисках идеального места для жизни в городах с названиями типа Сладкий Дом, Счастливый Лагерь и Рододендрон. Но наконец настал день, когда окна трейлера представили нашим взорам панораму не полыни, скал и иссохшейся земли, а усыпанных цветами весенних лугов, крутых холмов, покрытых зелеными лесами, и целой рекой воды.

Это была Долина Малых Яблочных Ворот, Орегон. С высоты нашего холма мы могли видеть на двадцать миль вокруг, и нужно было долго всматриваться, чтобы заметить другие дома. Они были, но спрятались среди деревьев и холмов. Здесь мы почувствовали себя наедине и в блаженном покое; здесь мы построим наш дом.