– Чего тебе? – недовольно поинтересовался Кент.

Эльса внимательно посмотрела на него. Затем на красные пластиковые миски с мясом, которые он расставлял на лестнице.

– Это что?

Кент взмахнул руками с такой силой, что трубка с Клаусом чуть не ударилась о стену.

– Этот бойцовый пес до сих пор здесь ошивается, снижает цену на жилье в кондоминиуме!

Эльса осторожно шагнула назад, не спуская глаз с красных мисок. Кент опустил руки, как будто понял, что выразился довольно неуклюже, и сделал новую попытку. Голосом человека, каким в его представлении мужчина возраста Кента должен объяснять нечто женщине возраста Эльсы, чтобы та поняла, о чем идет речь, он сказал:

– Понимаешь, детка, Бритт-Мари нашла на лестнице собачью шерсть. Мы же не можем допустить, чтобы злые собачки бегали по подъезду, правда, детка? Они ведь снижают стоимость жилья в нашем кондоминиуме.

Он улыбнулся так, как умный взрослый улыбается глупенькому ребенку, и покосился на телефон.

– Мы не собираемся убивать эту скоти… то есть собачку! Никто не собирается ее убивать. Мы просто ее немножечко усыпим. Хорошо? А потом отвезем в деревню, где она сможет шляться, где захочет, вместе с себе подобными. В общем, ты меня поняла. Правда? Здорово я придумал? А теперь будь умницей и беги к своей мамочке!

Быть умницей Эльса совершенно не собиралась. И ей совсем не понравилось, что на слове «деревня» Кент сделал пальцами воздушные кавычки.

– С кем это вы разговариваете по телефону? – спросила она.

– С Клаусом, это мой сослуживец из Германии, – ответил Кент таким голосом, как будто это был вовсе не Клаус.

– No problem, – сказала Эльса.

Кент прищурился так, будто пытался смотреть под водой.

– Ты еще меня будешь допрашивать!

Эльса пожала плечами.

– Можно мне поговорить с Клаусом? – спросила она вызывающим тоном, сделав воздушные кавычки на Клаусе.

Она могла бы обойтись и без них, потому что словарный запас у Эльсы больше, чем у Кента.

– А ну-ка быстро беги домой к мамочке, – повторил Кент, на этот раз с некоторой угрозой в голосе.

Эльса не двигалась с места. Она посмотрела на миски:

– Это яд?

Кент сжал Клауса в кулаке.

– Послушай, детка, делай, что тебе говорят. Бродячие собаки вредны и опасны! А опасных животных уби… – Кент запнулся, потом набрал побольше воздуха и поправил себя: – С ними обращаются при помощи яда. У нас в подъезде опасных животных быть не должно, равно как в гараже не должно быть старых развалюх и подобной дряни. Это снижает стоимость жилья, и кто-то должен очистить недвижимость от этого мусора, иначе стоимость упадет! – заявил Кент с таким видом, как будто старается для всех.

Кент сказал про старую развалюху с таким подозрительным видом, что Эльсу охватили недобрые предчувствия, и она поспешила вниз. Сердце билось где-то в ладонях, когда она распахнула дверь гаража. По дороге наверх она падала на каждой ступеньке.

– ГДЕ «РЕНО»? ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С «РЕНО»? – Эльса бросилась на Кента, размахивая кулаками. Она вырвала у него Клауса и швырнула вниз по ступенькам, так что экран отлетел от пластиковой оболочки и наружу хлынула мини-лавина из микросхем.

– Ты что совсем… твою мать… какого… Да ты рехнулась, засранка чертова! Ты знаешь, сколько стоит такой телефон?! – в бешенстве заорал Кент и добавил, что телефон стоит восемь тысяч крон.

Эльса ответила, что ей на это плевать с высокой колокольни. И тогда Кент с садистским блеском в глазах рассказал в подробностях, что именно он сделал с «рено», «чтобы эта рухлядь не снизила стоимость!».

Про садизм Эльса читала в «Википедии».

Она помчалась вверх по лестнице, чтобы позвать папу, но внезапно остановилась этажом ниже. Вспотевшая Бритт-Мари стояла на пороге своей квартиры и как-то неуверенно складывала руки в замок то так, то сяк. Из кухни у нее за спиной доносился запах рождественских разносолов. На Бритт-Мари был жакет в цветочек с большой брошью на груди. Розового пейнтбольного пятна из-под нее почти не было видно.

Эльса посмотрела на нее большими жалобными глазами.

– Бритт-Мари, пожалуйста, не дайте Кенту убить его, он мой друг… – прошептала она.

Они встретились взглядами, и на мгновение в глазах Бритт-Мари мелькнуло сочувствие. Эльса была в этом уверена. Но снизу донесся голос Кента, который требовал еще яду, Бритт-Мари моргнула и снова стала обычной адской мымрой.

– Завтра приедут дети Кента. Они боятся собак, – решительно сказала она.

Бритт-Мари разгладила невидимую складку на юбке и стряхнула с жакета невидимую пылинку.

– Завтра у нас будет традиционный рождественский ужин. С традиционной рождественской едой. Как у всех цивилизованных семей. Мы ведь не варвары какие-нибудь, как некоторые, – сухо продолжала она, ясно давая понять, что «некоторыми варварами» является семья Эльсы.

И захлопнула дверь. Эльса поняла, что папа вряд ли сможет решить эту проблему, потому что неуверенность – это не самая подходящая суперспособность в такой ситуации. Необходимо подкрепление.

Она колотила в дверь не меньше минуты, прежде чем из квартиры послышались шаркающие шаги Альфа. Он открыл дверь, держа в руке чашку с кофе, от которого пахло так, что наверняка можно воткнуть туда ложку и она будет стоять как вкопанная.

– Я сплю, – буркнул Альф.

– Он хочет убить «рено»! – всхлипнула Эльса.

– Убить? Хрена тут убивать, это просто машина, – зевнул Альф и отхлебнул из чашки.

– Это не всего лишь машина! Это «рено»! – Эльса задохнулась от бешенства.

Альф отхлебнул из чашки. В уголке глаза едва заметно дергалась небольшая морщинка. Виски напряглись.

– Какой хрен тебе сказал, что убьет «рено»? – задумчиво спросил он.

– Кент!

Не успела Эльса сказать, кто спрятан на заднем сиденье «рено», как Альф поставил чашку, обулся и помчался по лестнице. Немного погодя внизу послышались разъяренные голоса Альфа и Кента, они орали так, что Эльса втянула голову в плечи. До нее доносились всевозможные ругательства, Кент что-то орал про кондоминиум и про то, что в гараже недопустимо держать «ржавую рухлядь», потому что люди подумают, будто в доме живут «социалисты». Социалисты в понимании Кента были синонимом дебилов. После чего Альф заорал на Кента и назвал его дебилом, потому что Альф называет вещи своими именами, он человек прямой.

В следующий миг Альф уже топал вверх по лестнице, бормоча и свирепо вращая глазами.

– Этот гребаный урод нанял гребаный эвакуатор.

– Знаю! А на заднем сиденье прятался ворс! – сокрушалась Эльса.

Брови Альфа подскочили и спрятались в складке на лбу.