– Просто в голове не укладывается!

– Да, Аннушка, в такое трудно поверить, но я прошла через все сама и едва не стала жертвой тени. Обычно потерянные души не смеют нападать на Охотниц, но так случилось, что в этой жизни я немного занималась колдовством, и это ослабило меня. Короче, еле выбралась. Кстати, я еще не сказала тебе спасибо. Здорово ты им врезала! Особенно с дверью круто получилось! Рраз… и фонтан из щепок!

– Тебе понравилось? – Она улыбнулась, захлопав белесыми ресницами. – Правда понравилось?

– Не то слово! Лежала бы я сейчас холодным трупом…

– Знаешь, если бы не «землетрясение» в подвале гостиницы, я бы так и не узнала, что умею делать это. Непонятные явления и раньше происходили, но я никогда не связывала их с собой. Просто пугалась, как все.

– А я, похоже, с самого начала почувствовала, что ты необычная девчонка, только не поняла этого. Когда мы встретились в Шереметьеве, меня охватило странное беспокойство. С Охотницами такое случается, мы чувствуем присутствие сверхъестественных сил. Я думала, что это как-то связано с черными призраками, Художником, начала подозревать всех ребят и оказалась совершенно не права…

– Валерия мне все объяснила. Тогда я попробовала управлять своим даром. Правда, не очень успешно. Когда меня похитил Художник, я так испугалась, что не могла ни злиться, ни обижаться. А в этот раз сработало…

Мы добрались в Орэштие ближе к полуночи. Я все еще надеялась, что найду там Нину, однако мои надежды не оправдались. Сестра так и не встретила нас. Коротать ночь на улице, да еще в незнакомом месте, – занятие не из приятных, но я опасалась ночевать в гостинице. Наши фотографии красовались на первой странице газеты, похищенных повсюду разыскивали, а потому нам не следовало появляться на людях. Улицы были темны и безлюдны, хорошо еще ночь оказалась не по-осеннему теплой, а в вокзальном буфете нам удалось запастись пирожками. Теперь оставалось найти место для привала. Не привыкшая к ночным похождениям Аннушка боязливо озиралась по сторонам, бормоча что-то о беспрецедентном нарушении режима дня. Я не хотела задавать вопросы редким прохожим, а потому просто двигалась по прямой, справедливо полагая, что рано или поздно мы покинем пределы небольшого городка.

Так и случилось – миновав домишки на окраине, мы с Аннушкой оказались в совершенно безлюдном месте.

– Ты уверена, что мы правильно идем? Мне становится страшновато, Яна.

– Чем меньше вокруг людей, тем спокойней. А если мы случайно столкнемся с каким-нибудь агрессивным бродягой, поверь, я сумею за себя постоять. И за тебя, конечно, тоже.

Признаюсь, я немного лукавила. Агрессивные бродяги действительно не представляли для нас серьезной угрозы, но ночь в лесу таила иные опасности. Вдали выли собаки, и негромкие завывания напоминали мне о монстре с красными, как уголья, глазами. Этот зверь в обличье человека был силен, ловок, практически неуязвим. Дважды он бежал от нас с Сестрой, но я не чувствовала себя победительницей и не знала, чем может окончиться наше третье столкновение. Наверное, именно после встречи с Вестником люди слагали многочисленные легенды о вампирах и оборотнях. Огромные клыки, неутолимая жажда крови, сияющие дьявольским огнем глаза…

– О чем ты задумалась, Яна?

– Ни о чем. Просто здесь отличный воздух, в больших городах его можно было бы за деньги продавать, как деликатес.

– А я никогда раньше не выходила ночью из дома.

Мы медленно поднимались по склону холма. Идти в темноте было довольно сложно, а потому мы с Аннушкой поочередно спотыкались едва ли не на каждом шагу. Вскоре между деревьями возник небольшой просвет – ноги привели меня на полянку, которая вполне могла послужить местом для привала.

– Будем считать, что мы пришли. На сегодня путешествие закончилось.

Уже вторую ночь подряд мне приходилось ночевать в горах, но сегодня над нашими головами не было крова, а вместо уверенной, знавшей ответы на все вопросы Нины меня сопровождала робкая Аннушка. Потому вся ответственность лежала на мне. Я достала купленные на вокзале спички, начала разводить костер. Слабые язычки пламени лизали влажные, упорно не желавшие загораться ветки. Спички одна за другой гибли в неравной борьбе с сыростью, и я уже начала опасаться, что придется коротать эту ночь без огня.

– Попробуй вот это. – Аннушка протянула мой походный дневник. – Когда я нашла его в номере, то решила взять с собой, иначе тайну Сестер-охотниц могли бы узнать и другие люди.

Подумав, что и в самом деле не стоит оставлять такие важные свидетельства, я без колебания пустила свой дневник на растопку. Вскоре мы с Аннушкой уже сидели у небольшого жаркого костерка, с удовольствием грея руки. Потом очередь дошла до пирожков…

Перекусив, мы продолжали сидеть у огня, лениво подкармливая его валявшимися поблизости ветками. Спать никто из нас, конечно же, не собирался. Аннушка разворошила угли, и к небу взметнулось множество золотых искорок.

– Тебе повезло, Яна, такая интересная жизнь не у каждого бывает. Приключения распределяются неравномерно: у кого-то их с избытком, а у некоторых нет вовсе. В моей жизни, например, не происходило ничего невероятного, во всяком случае, до этой поездки. Было, правда, одно таинственное происшествие… – Она замолчала. – Когда я вспоминаю о нем, до сих пор становится не по себе.

Сейчас было не самое подходящее время для «самозапугивания», как называл подобные разговоры один мой приятель. Нас окружали темные молчаливые горы, вдали раздавался леденящий душу собачий вой, повсюду сновали невидимые призраки – души злодеев, стягивающиеся к месту главной битвы, короче, обстановочка была та еще, а тут, как назло, Аннушке приспичило выдать новую порцию страхов.

– Может, в другой раз?

– Нет, Яна, мне очень хочется узнать, что ты об этом думаешь. Ты опытный человек, столько всего знаешь… В общем, это случилось три года назад. Я всегда ходила, да и теперь хожу в школу мимо большого дореволюционного дома. Его прозвали «утюжком» за необычную планировку – два крыла расходятся под острым углом, а на торце остается место только для одного окошка. Представляешь?

– Угу…

– Так вот, на втором его этаже, на углу, было окно, которое всегда привлекало мое внимание. Там за стеклом виднелись очень большие, похожие на пальмы папоротники, ими был заставлен весь широченный подоконник. В этой квартире жила одинокая старушка, я ее каждый раз видела, когда возвращалась из школы. Она была маленькой, сухонькой, с белыми волосами, всегда носила старомодный сарафан с белой блузкой и красивую брошку. Старушка неподвижно сидела у окна, смотрела куда-то вдаль или поливала свои папоротники. И так каждый день, из месяца в месяц, из года в год…

Аннушка умолкла, задумчиво глядя на огонь. Пока в ее рассказе не просматривалось ничего жуткого, но мне почему-то стало страшно. Я отлично, будто сама видела, представляла эту старушку, монументальный дом, листья огромных папоротников, и в этой невинной на вид картинке сквозила какая-то запредельная жуть… А над нашими головами покачивались похожие на огромные руки лапы старых елей.