– А зачем мне оказывать помощь, если меняпотом убьют?! Тань, отвези меня к Люське. Спрячь меня, пожалуйста, поскорее.Иначе мне просто не жить.

– Именно это я и пытаюсь сделать. Ну,Петька, ты вляпался!

– Тань, а мы сейчас куда едем?

– К Ворону.

– А может, разворачиваем машину – и погазам? У тебя джип сверхскоростной. Нас черта с два кто догонит!

– Петь, легко тебе говорить… Даже если мыпо газам дадим, Ворон прекрасно знает, где я живу, и пошлет своих людей ко мнедомой. Там нас с тобой и замочат. Да и не только нас с тобой. Еще и Люську сраненым как свидетелей уберут.

– Ты считаешь, что Ворон может тебяубить?

– А почему бы нет?! Ворон все может. Онличность непредсказуемая.

– И за кого ты только выходишь замуж…

– А ты как думаешь? По-твоему, оннормально отнесется к тому, что я укрываю человека, который хотел его убить?!Он расценит это как предательство. А предательство Ворон вряд ли прощает. Еслибы он прощал предательство, то он никогда бы не был тем, кем стал сейчас.

– Так что ж теперь будет? – Мнепоказалось, что из багажника послышался всхлип.

– Петь, только не реви. Ты вляпался, а ядолжна расхлебывать… Я и сама не знаю, что будет. Не знаю…

– Тань, я тебя умоляю… Ты меня только нарастерзание Ворону не отдавай. Я тебя прошу… Танечка, я так жить хочу. Ты дажене представляешь, как я хочу жить.

– Еще бы! Умереть только дурак хочет! Мывсе хотим жить!

– Таня, я так хочу жить… –совершенно не слушал меня Петька. – Господи, как же я хочу жить…

– Петь, ты только не реви. Я тебя Воронуне отдам. Только через мой труп. Я сейчас из машины выйду, грудью багажникзакрою, и все. Его откроют только в том случае, если меня застрелят.

Подъехав к кафе, я припарковала машину иобратила внимание на то, что Петька затаился и не произносит ни слова.

– Петь, ты меня слышишь? Ты слышишь, чтоя сказала? Я тебя Ворону не отдам. Я тебя обязательно к жене привезу, чего бымне это ни стоило.

Петька по-прежнему молчал.

– Петь, ты не молчи. Ты меня, пожалуйста,не пугай. У меня в организме уже и так переизбыток адреналина. Мне его простодевать некуда. Ты мне, пожалуйста, его еще не прибавляй. Мне своего хватает, посамое горло. Петь?! А Петь?!

Трясущимися, как в лихорадке, руками явытащила ключи, перебралась на заднее сиденье, тут же через него перекинулась ибыстро стащила с Петьки плед. К счастью, Петька не умер. Он дышал, и у негочетко прощупывался пульс. Он просто потерял сознание. Получается, что у менясовершенно не было времени, вернее, оно было, но оно было на исходе.

– Петь, сейчас я все решу. Я всепо-быстрому решу. Вот увидишь, я все решу…

Перебравшись на водительское кресло, я быстропосмотрелась в зеркало заднего вида, поправила растрепанные волосы и вышла измашины, не забыв при этом щелкнуть сигнализацией. Один из братков пошел в кафе,а остальные встали недалеко от меня и принялись меня бесцеремонно разглядывать.Прошло несколько минут и… навстречу мне вышел Ворон. Он был заметно взволнован,очень удивлен и слегка озадачен.

– Татьяна, какими судьбами?

– Ворон, эта женщина говорит, что онатвоя жена, – сказал все тот же браток, который был шустрее и подвижнеевсех остальных.

– Правильно говорит. Эта женщина в самомделе моя жена, и я совсем не ожидал увидеть ее в это время и в этом месте. Ачто, собственно, произошло?

– Дело в том, что у твоей жены вбагажнике лежит раненый человек.

– Раненый человек?!

– Тот самый, который в тебя стрелял.

Ворон моментально изменился в лице и,посмотрев на братка свирепым взглядом, спросил:

– Откуда такие подробности?

Браток тут же поведал начальству про бабульку,что несла вахту на балконе второго этажа близлежащего дома, и про результат еебдения. Как только он закончил свой рассказ, Ворон утвердительно кивнул ипроизнес суровым голосом:

– Мне все понятно. Ребята, займитесь покачем-нибудь, я со своей женой сам поговорю.

Братки тут же отошли к своим машинам ипринялись делать вид, что они разговаривают о каких-то посторонних вещах, но насамом деле они, конечно же, украдкой наблюдали за нами. Ворон нервно досталсигарету, закурил, затем слегка прищурил глаза и прокашлялся.

– Ты что в этом районе делала?

– За телефоном приезжала. – Мойголос заметно дрогнул.

– Ты за телефоном уже черт знает когдаприезжала.

– Совсем недавно.

– Когда я тебе звонил, ты мне сказала,что ты уже далеко.

– Мне пришлось вернуться.

– Зачем?

– У меня здесь знакомый живет, вот я кнему и заехала…

– И что?

– Что «и что»?

– Ты к нему удачно заехала?!

– Нормально. Гера, я свободная женщина имогу заезжать к мужчинам… В этом нет никакого криминала. Я пока еще не твояжена…

– Ты уверена?

– В чем?

– В том, что ты не моя жена?

– Да, – мой голос дрогнул ещесильнее.

– Странно.

– Что тебе странно?

– Странно то, что сейчас ты мне таксказала, а несколько минут назад, когда мои ребята наставили на тебя пистолет,ты говорила совсем по-другому.

– Но ведь тогда у меня не было выхода.Это зависело от ситуации…

– У тебя был выход. Открыть дверибагажника.

– Я не хотела открывать эти гребаныедвери. Почему я должна пускать незнакомых людей в мою машину? Я думала, что этоугонщики.

– Угонщики?!

– Ну да, которые машины угоняют.

– Мои ребята похожи на тех, кто угоняетмашины?

– А почему бы и нет… Они у тебя все наодно лицо.

– И ты считаешь, что можно угнать машинусредь бела дня, да еще при хозяине?

– Я не знаю.

Ворон немного помолчал и пустил мне в лицоколечко дыма. Я слегка сморщилась и отмахнулась от него рукой.

– Ну зачем в лицо-то?