– Хорошо повеселиться, – желает нам Сесилия.

Двери закрываются.

– По-моему, она в последнее время какая-то странная, не находишь? – спрашивает меня Линден.

Не знаю, что и сказать. Я ведь тоже заметила, что Сесилия переменилась. Еще до смерти Дженны ее охватила странная ко всему безучастность. Но мне кажется, что ее тоска связана с тем, что Вон постоянно забирает у нее Боуэна и непонятно чем с ним занимается. Всем известно, что новорожденные младенцы часто становятся объектом исследований для состоятельных семейств, занятых поисками волшебного противоядия. Но Вон никого в свои действия не посвящает, да и на Боуэне вроде бы ни царапины. Я все не знаю, как сказать Линдену, что с его стороны было эгоистично и несправедливо позволить такой юной девушке забеременеть. Признаюсь, я немного обеспокоена тем, что он опять поднимет вопрос рождения наших общих детей. В свои шестнадцать я, можно сказать, засиделась в девках.

– Она просто устала, – отвечаю я ему. – Тебе следует больше помогать ей с ребенком.

– Да я бы с удовольствием, – оправдывается Линден. – Но он то с Сесилией, то у моего отца, так что я рад уже тому, что могу узнать собственного сына в лицо.

– Линден, как ты думаешь, что твой отец делает с вашим ребенком все это время? – осторожно интересуюсь я.

– Полагаю, проверяет работу сердца, берет анализы крови, чтобы убедиться, что малыш здоров, – пожимает плечами Линден.

– И ты считаешь это нормальным? – не отступаю я.

– А что ты понимаешь под «нормальным»? – спрашивает он. – В течение двадцати лет первое поколение даже не подозревало, что их дети обречены на скорую смерть. Кто знает, что случится с нашими детьми?

В его словах есть доля правды. Разглядываю сверкающие каблуки своих туфель. Пока я красуюсь здесь в прелестном платье, вокруг меня рушится мир. В голове звучит голос Дженны, повторяющий: «Не смей забывать, как ты здесь оказалась. Не смей!»

Линден хватает меня за руку. В такие моменты мне кажется, что он напуган не меньше моего. Улыбаюсь ему едва заметно, уголками рта, а он в ответ тихонько толкает меня в плечо. Моя улыбка становится шире.

– Ну вот, так-то лучше, – довольно говорит он.

В лимузине он наливает нам по бокалу шампанского, но я свой не допиваю и Линдена тоже прошу повременить с алкоголем.

– На вечеринке нас ждет целое море шампанского, – говорю я ему.

– Слова настоящей первой жены, – смеется он и целует меня в висок.

Невольно заливаюсь румянцем. Он впервые произнес эти слова вслух. Первая жена. Мне осталось ею быть всего несколько дней. Но ему об этом знать совсем не обязательно.

– Как ты думаешь, там будут камеры? – спрашиваю я.

– Да, и много, – отвечает он и с озабоченным видом продолжает: – Наверное, мне следовало попросить тебя надеть те зеленые контактные линзы. Не хочу, чтобы весь мир узнал, насколько ты удивительная.

– Это из-за моих глаз ты считаешь меня такой привлекательной? – спрашиваю я, поправляя ему галстук.

– Нет, – отвечает он и отводит локоны с моего лица. – Они лишь верхушка айсберга, – добавляет он мягким, мечтательным голосом.

Расплываюсь в улыбке. На какое-то мгновение мне кажется, что подобные чувства отец испытывал к моей матери, я даже могла бы поклясться, что мы с Линденом состоим в настоящем браке. Любой прохожий, взглянув на нас, наверняка решил бы, что мы уже много лет женаты и собираемся провести остаток нашей жизни вместе. Я всегда знала, что вру я мастерски. Но никогда не догадывалась, что смогу обмануть саму себя.

Мы приходим на вечеринку, держась за руки. Музыка играет так громко, что наше появление проходит незамеченным. Это какой-то элитный бар, который может похвастаться несколькими сценами и винтовой лестницей. Две основные площадки в нем сделаны из стекла, прозрачного только с одной стороны, так что мы видим людей под нами, но не тех, кто наверху. Поняв, что никто не сможет заглянуть мне под платье, вздыхаю с облегчением. Чутье подсказывает мне – некоторые из Комендантов не преминули бы это сделать.

Не проходит и двух минут, как к нам приближается один из коллег Вона. На нем висят две хихикающие брюнетки, на вид не намного старше Сесилии, со светящимися неоном бокалами в руках. На девушках похожие платья ярко-розового цвета, которые плотно, как целлофановая упаковка, облегают их нескладные тела. Мужчина представляет их нам как своих жен. Они близняшки, и обе беременны. Когда он целует мне руку, каждая считает своим долгом смерить меня презрительным взглядом.

– Завидуют твоей красоте, – шепчет мне Линден, когда все трое удаляются. – Выглядишь ты, между прочим, просто великолепно. Держись ко мне поближе, а то украдут еще ненароком.

Хорошо. Еще одного похищения мне только не хватает.

Я и на самом деле стараюсь далеко от него не отходить, так как мужчины здесь не вызывают у меня особого доверия, а большинство замужних девушек моего возраста, кажется, уже изрядно пьяны. Эта вечеринка посвящена празднованию Нового года, но проводится после его формального наступления, поэтому, как объясняет мне Линден, в полночь в шутку будет включен обратный счет времени до начала Нового года. Когда я спрашиваю, зачем это делается, он отвечает:

– Кто знает, сколько нам этих лет осталось? Нет ничего предосудительного в желании накинуть себе еще парочку.

– Разумный довод, – замечаю я, и в этот момент он вытягивает меня на танцпол.

Медленные танцы мне даются легче, они включают минимум движений, но одного только взгляда, брошенного на быстро мигающий прожектор, достаточно, чтобы понять – сегодня медленных танцев не будет. Стараюсь поспевать за Линденом, партнер он, безусловно, терпеливый, и все время думаю о Дженне. Вспоминаю о том, как она учила нас с Сесилей танцевать в тот день, когда разразился ураган. Ей бы понравилось на этой вечеринке, пусть даже она не питала нежных чувств к Линдену. Кружась в танце, она бы несколькими изящными движениями разбила сердца всех присутствующих мужчин. Меня охватывает неодолимое желание рассказать ей о вечеринке сразу, как только вернусь домой, но тут я вспоминаю, что Дженны больше нет.

Линден наклоняет меня в танце. Он в приподнятом настроении, хотя выпил совсем немного. Затем он снова прижимает меня к себе и запечатлевает на моих губах быстрый поцелуй.

– Не против, если я разобью вашу пару? – спрашивает Линдена какой-то незнакомый мужчина.

Возможно, «мужчина» не совсем подходящее слово. Он не старше меня, невысокого роста и плотного телосложения, его рыжие волосы переливаются в калейдоскопе огней. Бледная кожа незнакомца настолько невразумительного цвета, что я едва могу разобрать черты его лица. Под руку он держит высокую блондинку в красном платье, такого же оттенка, что и ее губы. Разглядывая Линдена, она заметно трезвеет.

Линден смотрит на меня в нерешительности.

– Давай же, – увещевает его мужчина. – Обменяемся женами. Всего на один танец.