ерзать, но это бесполезно. Зажал и держит. Но не решаюсь нарушить, знаю, как любит Ник оттягивать момент оргазма, нагоняя волны все снова и снова, пока терпение закончится почти. И вот именно тогда он нагоняет и дает такой фейерверк, что почти всегда сознание уплывает и мутится. Жду.

— Готова…Давно…

Не была ни с кем другим, но пребываю в твердой уверенности, что только Ник может так божественно трахать. Нет, не заниматься любовью, а именно трахать. Жестко. Нежно-яростно. Глубоко и хлестко. Жадно загребая все эмоции, настолько владеть телом и разумом, что не понимаешь, где земля, а где небо. Кружит, вьюжит, врезается, покидает меня и вновь атакует.

Сильнее раздвигаю ноги, впускаю в себя до конца и даже больше. Откинувшись на руль, шире и шире раскрываюсь. В запале понимаю, что сигнал работает с периодичностью, как соприкасаюсь с ним. Все равно. Мне все равно. Шахов трогает меня везде, где достанет и без конца толкается и толкается. Грань настолько откровенно острая и зыбкая, что в любой момент могу сорваться и унестись за пределы.

Опускаю пальцы на клитор и двигаю ими в такт с проникновением моего Кая.

— Жадная… — слышу через марево кайфа сбивающееся дыхание и рваные слова. — Такая же…жадная…как и я….

— Аааах….давай же…..

И он дает так, что почти отключаюсь. Финальные толчки настолько мощные и оглушающие, что теряюсь. Выдернув член, Шахов заливает меня спермой. Брызгает на половые губы, на самую сердцевину, на лобок. Все в его жемчужных потоках. Он смотрит так ненасытно и алчно, что невольно улыбаюсь, хотя от оргазма не остыла совсем еще.

— Все время хотел так сделать. Ты во мне. Вся.

И притягивает к себе. Долгое время еще обнимаемся, не может оторваться друг от друга. Странную тему обходим стороной, сейчас только от том, как скучали. Чуть позже Ник достает пачку салфеток, и мы приводим себя в порядок. Наконец разлепляемся, но Шахов использует каждую минуту, чтобы трогать меня. Я не против. Сама тянусь к нему, как привязанная.

— Куда едем? — спрашиваю, немного погодя, когда чуть остываем.

— Пожрать, Лен.

— Боже, Ник. — смеюсь я.

— Мгм. Какой есть. Думаю привыкнешь. — уголок рта ползет вверх.

Он плавно выруливает, и мы уезжаем. Ну подумаешь, буду есть где-то в заведении без трусов. Ну ничего страшного. Хотя это приключение мне не удалось пережить. Шахов, останавливается у салона белья и запаковывает по полной программе.

Конечно, о чем говорить. Допустил бы он, чтобы я разгуливала с голым задом. Не забывает ничего и никогда, что касается меня в этом плане. Ну такой он — собственник, что говорить. Но мне же нравится!

44

— Эй-ей!!! Детка, встаем. — будит меня Никита.

Натягиваю простынь на голову и отворачиваюсь. Блин, только уснули под утро. Прохладные струи кондиционера приятно охлаждаю мое тело, но я все равно закутываюсь в мягкую ткань.

— У тебя десять минут. Лен, ну вставай же!

— Да-да-да. Пять минут…

— Я в душ.

— Да иди же уже!

Под шорох струй разлепляю глаза и переворачиваюсь на кровати. Тяну руку и хватаю резинку с рядом стоящей тумбочки, завязываю волосы. Шарю руками по полу и натыкаюсь на пижамные шорты и майку. Натягиваю. На фига я одеваюсь каждый вечер, если сплю все равно голая. Какой сплю! С Шаховым уснешь!

Четыре потрясающие недели мы вместе каждый день. Угу, я даже с родителями его познакомила. И Лапу туда временно перевезла. Папа долго и настороженно сканировал Ника на предмет серьезности. Не знаю, что его убедило, но он смягчился к середине нашей встречи. А мама…Это мама. Ник ей понравился. Ее-то он очаровывал больше. Ел пирожки и так нахваливал, что тут любая растает.

А вот его родители…

Накидываю шелковое кимоно и иду на кухню. Благодаря мне, у Шахова в холодильнике появилась хоть какая-то еда. И кофе с сахаром, и сливками. Завариваю себе чашку и пью. Куда он меня тащить собирается? Непонятно. Я еще не совсем проснулась. Оглушает дверной звонок. Оглядываюсь, Никиты еще нет, поэтому иду открывать сама.

На пороге стоит его отец. Я его ни разу не видела, но узнаю по фото, которые представлены в сети. Он странно смотрит на меня. От неожиданности, затягиваю туже пояс.

-З-здравствуйте.

— Вы кто? И где мой сын? — окатывает холодом. Отшатываюсь. Теперь я понимаю от кого у Ника этот ледяной взгляд и горделивая осанка. Этот господин, по-другому язык не поворачивается назвать, хоть и невозможно аристократического вида, внутри страшно груб и не обуздан. Видимо только положение в обществе дисциплинирует его и не дает отпустить свою природную мощь. Если Ник стихия, то его отец сам родитель этой мощи. — Я войду.

Отодвигаюсь в сторону и даю эту возможность. Он проходит мимо меня прямо в гостиную и останавливается в центре помещения.

— Ник! — гремит он.

— Пап, — заходит Никита — неожиданно.

— Надо переговорить. — бросает он и отворачивается.

— Лена, я недолго. Иди пей кофе, если хочешь. Или занимайся чем тебе нужно. — обнимает и целует в нос. Босой, в белой футболке и спортивных штанах. Влажный. Прохладный. Красивый. Мой. — Не вздумай слинять! — это уже на ухо.

— Хорошо. — шепчу ему и скрываюсь на кухне.

Ник прикрывает за собой дверь, и они начинают негромко разговаривать. Я быстро переодеваюсь, чищу зубы и расчесываюсь. Сильно мандражирую. Это же его отец! Как бы не закрывалась от этого, но связь с родителями неизбежна. Это неправильно, что Ник с ними в последнее время не сильно общается. Из-за меня же! Так не должно быть.

Мечусь по кухне, навожу порядок, хотя тут и так чисто. Не знаю, чем себя занять. Все делаю максимально тихо, чтобы не мешать и…услышать. Да, я пытаюсь подслушивать. Стыдно, но это так. Ну не могу с собой справится. Сначала они говорят довольно сдержанно,