— Никита, ты уезжаешь.

-Куда это? — шутит, что ли, не понимаю.

— На открытие нового филиала. В Японию.

— Что так срочно? — удивляюсь безмерно.

— Так надо, сын. Это не обсуждается. Это наш бизнес. Ты просто обязан совершить эту поездку…Вместе со мной. Сейчас. Сегодня. Час на сборы. — припечатывает родитель.

Но я чувствую, что дело ни хера не в этом. Перевожу взгляд на мать. Она нервно теребит носовой платок в руках и моргнув, отводит глаза, тупо рассматривает поверхность монументальной, а следовательно, охренительно дорогой поверхности стола.

Да, у них все так. Пафосно, шикарно, бессовестно роскошно.

40

Ник улетел в другую страну. Это стремительное неприятнейшее событие произошло несколько дней назад, а я все места не нахожу. Даже не смог приехать попрощаться, сразу, в тот же вечер уехал. Звонил уже в пути. Да я понимаю все, но мне пусто. Странно было бы заныть и что-то просить, например остаться, все же это же работа. Ничего не поделать.

Я умираю без Шахова. Прикипела, как на суперклей. Не могу без него. Забиваю свои дни разной суетой и не отлипаю от телефона. Месседж может прилететь в любую минуту. Тупо боюсь пропустить. Да, до такой степени завишу. Скучаю. Звериной тоской закутывает мои вечера.

Листаю наши фотки и пишу ему длиннющие сообщения. Отвечает сразу, как освобождается. У него бесконечные встречи, переговоры. Иногда мне прилетают кадры, где он сидит рядом с каким-то властным мужчиной, у которого вечно поджаты губы. Орлиный прищур собьет с ног любого, кто станет на пути у этого господина. У меня такое впечатление, по крайней мере. Жутковатое.

Вспоминаю…

Точно же! Узнаю! И тут же гасну от понимаю следующего факта. Никогда не была меркантильной, но в сети совершенно случайно попала на одну огромную фирму «Шах*и*мат», когда смотрела предполагаемую работу, ну то есть чем бы хотела заниматься и так далее. Так вот этот мужчина владелец этой корпорации, а Никита наследник. Вот папа и подключает сына. Даааа, не ожидала. Я не рассматривала Ника никогда в виде кошелька, вот в чем дело. Он мне интересен как человек. Только поди докажи теперь, когда я знаю теперь об их богатстве. Такие дела.

День только начался, а я уже жду, когда он закончится. Еще неделя. Семь дней. Сто шестьдесят восемь часов. И я увижу своего драгоценного Шахова. Настроение на самый кончик мизинца улучшается. Вот только и хватает на то, чтобы пойти и заварить себе чай. Все. Встаю. Иду.

Раздается трель звонка. Подскакиваю на месте. Это Ник, да? Может раньше прилетел. Стремглав мчу на скорости с бешено колотящимся сердцем. Дрожащими руками отворачиваю защелку и…

— Добрый день. — звучит мелодичный голос.

На пороге моей среднестатистической однушки, хоть и улучшенной планировки и в нормальном районе (я это кому интересно?), стоит королева. Никак иначе! Холеная, невозможно дорогая женщина. Чуть выше среднего роста, с хорошей фигурой. Идеальная прическа, видно, что волосы постоянно бывают в руках отличного стилиста, а не как у всех теток от случая к случаю. Ну извините, у кого на что денег хватает. У этой дамы хватает! Безупречная кожа для ее возраста. Скромная на первый взгляд одежда, но вот только стоит вывернуть ярлыки и станет все ясно. Часы, скромные вроде бы пару колечек. Видела такие в журналах. Благополучие бьет огромной высотой самого напористого гейзера во всей Вселенной. Это понятно, только при чем здесь я. Ошиблись?

— Добрый.

— А Вы — Лена?

Удивленно киваю. Что происходит?

— Разрешите войти?

— А Вы кто? Извините за бестактность, но коль уж сами не представились.

— О, простите. Я мать Шахова. Знаете такого? Меня зовут Виктория Михайловна.

Все ухает вниз. Прибивает камнем к полу. С ним что-то случилось, что-то плохое? Зачем он послушал отца и полетел в эту ужасную Японию. Надо было задержать. Надо было.

— Так можно войти?

— Как Ник? -выдавливаю из себя.

— О! Все отлично!

Ее радость странная. Но сейчас все равно. Главное, что с Ником все нормально. Остальное такая ерунда.

— Входите. Где удобно будет разговаривать?

— Вот… — машет рукой, оглядываясь по сторонам — тут…У вас же все равно…одна комната…

Боже! Понимаю все, но что же столько удивления или чего там Виктория Михайловна проецирует. Отряхнув мой диван, расправив брюки присаживается. Тааак…Ладно. Неосознанно закрываюсь руками и присаживаюсь в кресло напротив.

— Послушайте, Лена, — заламывает она руки. — Я хотела сказать. Точнее спросить. Вы…давно встречаетесь с моим сыном?

Вопрос меня удивляет. Зачем ей это? Хотя, она же мать. Так, секунду. Значит Шахов ничего обо мне не говорил, да? А с другой стороны, почему должен был? Наши отношения ведь только нас касаются же. Надо отвечать.

— Встречаемся. — мямлю неопределенно.

Почему-то я боюсь. У меня ощущение наступающего и всепоглощающего кошмара накатывают. Не могу справиться.

— Простите…Но неужели вы думаете, что все серьезно. Ник ведь такой…- неопределенно машет в воздухе рукой — непостоянный.

Хлесткая обида захватывает меня с ног до головы. Почему она так о своем сыне. Он же хороший парень, лучший для меня. Сильный, смелый, любящий. Как можно?

— Вы ошибаетесь, Виктория Михайловна.

— Я ошибаюсь? — выкатывает она глаза в возмущении — Я? Которая его выносила и родила? Я?!

— Да, — твердо отвечаю и тут же пытаюсь пояснить. — Никита очень изменился с некоторых пор.

— Ах, деточка! — отмахивается от меня, как от пищащего комара — Мужчины не меняются! Кстати, — словно спохватывается — свежие фото смотрели? Вот! — и разворачивает экран ко мне.

А там мой Ник. С девушкой. Японкой. Обнимает ее за талию и счастливо смеется. Где-то на спине трескается кожа. Кипятком заливает затылок и начинает нестерпимо ломить.

— Кто это? — хватаюсь за ускользающую реальность.

— Это? Это Мизуки. Дочь