же неинтересно, я ли опубликовал это видео, – усмехнулся. – Знал ли я вообще, что идет запись момента близости с любимой девушкой! – вспыхнул неожиданно для себя. – Правильно! Нахуя! Ведь щенок не умеет ничего иного, как разочаровывать! Да только и думает, как бы фамилию позорить.

– Что это значит? – упал обратно в кресло родитель.

– То, что я, блядь, понятия не имел, что у меня в комнате спрятана камера!

– Давай вот только тупых отмазок теперь не нужно, – все еще брюзжал отец.

– Нет никаких отмазок. А есть заявление в полицию на Игнатову Миру и Залесского Тимура.

Дело завертелось. Скоро жизнь этой парочки превратится в ад.

– Что за херню ты городишь? – отец еще сильнее сдвинул брови.

– То, что Мира с Никой хотели заснять то, как я занимаюсь сексом с Игнатовой, и показать Наташе, тем самым избавиться от нее. Но я не клюнул. Камера осталась. И Залесский решил, что это шикарный способ поставить меня на место за то, что вышел их злоебучего спора!

– Подожди! Нихрена не понял. Какой спор? – кажется, начал успокаиваться отец.

– С заявлением ты погорячился, – заявил спустя родитель спустя полчаса, когда я рассказал всю историю. – Видео извлечем. Потребуем извинений. Но портить детям жизнь…

– Что? Связи с Залесским и Игнатовым дороже, чем репутация? – по языку разлилась горечь.

– А что ты хочешь? Развязать с ними войну?

– Мне плевать на их родителей. Я хочу стереть в порошок ублюдков, решивших, что они вправе распоряжаться чужой жизнью. С ублюдками, которые оттолкнули от меня единственного дорогого для меня человека, – поднялся на ноги, зная, что не смогу найти союзников в этом доме. – И, чтобы ты знал, видео подчищаю уже без твоей помощи. Если действительно что-то для тебя значу, то хоть раз встань на мою сторону. А нет, то и не мешай! – смотрел прямо в глаза отцу. И, не найдя там понимания, вышел из кабинета.

Сегодня мне предстояло предпринять еще одно действие, прежде чем отправляться к Наташе. Пусть и тянуло меня к ней смертельно, но показаться ей на глаза раньше, чем исправлю тот ужас, в который Мира и Тим превратили ее жизнь, не смогу. Мне нужны были доказательства того, что я дорожил ей, и я их предоставлю.

Глава 69

Пётр

– Кочетова! – окликнул девчонку в очках, поджидая ее у аудитории.

Лада как-то странно вздрогнула и испуганно начала вертеть головой по сторонам.

– Я тут! – махнул ей рукой.

Ловил на себе странные взгляды. Теперь больше никто не пытался поздравлять меня с тем, какой я мужик и как круто уложил Моленину.

Скандал дошел до деканата, и меня временно отстранили от занятий. Последствия этого я решал и со своим адвокатом, восстановившим меня на обучение, и предупредил, что впереди Игнатову и Залесского ожидает суд, что отразится на репутации университета. Поэтому следует в интересах вуза исключить эту парочку.

Но больше всего я волновался за Нату. Поэтому тут же предупредил уважаемого Аркадия Анатольевича, что ее не должны трогать ни при каких условиях. Иначе наш разговор будет проходить совершенно в иной тональности.

Но последовавшая за этим новость выбила почву у меня из-под ног. Наташа забрала документы из универа.

– В смысле забрала? – думал, что ослышался.

– Вчера, – растерянно проговорил ректор.

– Вы заставили ее забрать документы? – сначала все внутри заледенело, а затем охватило огнем гнева.

– Нет. Она даже не разговаривала со мной. Забрала документы и все.

Эта новость отдалась какой-то пульсирующей болью, растекаясь по телу, отдаваясь безнадежностью.

Вчера.

Она еще вчера бросила университет. Неужели решила оставить учебу из-за гребаного видео? А как же… мы?

– В любом случае, к этому все и шло, – добавил ректор.

– Что значит – к этому все и шло? – и снова, когда речь зашла о Молениной, я приготовился защищать честь своей девушки.

– Девочке нечем платить за обучение. В начале семестра она написала заявление на отсрочку платежа в связи с тяжелым финансовым положением. Но ведь и посещаемость у нее резко упала. Поэтому… – развел он руками.

Дальше я уже ничего не слышал. Ректор говорил об отчислении моих бывших друзей, но это все прошло мимо меня.

Вышел из кабинета как громом пораженный. Набрал контакт Натки, но наткнулся на короткие гудки. Номер в блоке. Мне нужно было как можно скорее добраться до Мотылька, но прежде я должен четко знать, где ее искать. Наткина соседка лишь единожды перезванивала мне, сказав, что Моленина дома. А когда я приехал спустя несколько часов к ней во двор, то снова никого не застал дома.

И, прежде чем наткнуться на пустоту, я хотел получить ответ у единственного человека, связывающего меня и Наташу.

– Привет, – подошла Лада, испуганно бросая взгляды на всех тех людей, что внимательно наблюдали за нами.

– Отойдем? – указал в закуток рядом с библиотекой.

Девчонка кивнула и пошла следом за мной.

– Ты знала, что Наташа забрала документы из университета? – без лишних прелюдий спросил в лоб, и судя по тому, как побелело ее лицо, округлились глаза и рот вытянулся буквой “о”, для нее это оказалось такой же новостью, как и для меня. – Ясно, – понял, что здесь я не найду ответов на свои вопросы. – Где она сейчас? – смотрел на потерявшую речь девчонку.

– Дома… наверное… – испуганно вскинула на меня взор. – Я не должна тебе ничего говорить про нее.

– Тебе она тоже о себе не так много рассказывает, – хмурился, чувствуя, что история приобрела нежелательный поворот.

Если с Мирой и Тимом проблема практически решена. Дальше вопрос времени и суд, общественный резонанс, исключение из вуза и тусовки, и как вишенка на торте приговор, когда его вынесут, уничтожит их морально и раскрошит в пыль их репутацию. Мать я выгнал из дома в тот же день, когда всплыло видео, поставив запрет на посещение моего пентхауса, дома деда и на общение со мной. В случае неисполнения моих условий она пойдет следом за своей подружкой Мирой под суд.

Видео практически полностью исчезло из сети. Но работы над его устранением до сих пор велись. Мне было, что предоставить Наташе в качестве доказательств того, насколько она мне важна. Оставалось лишь суметь донести это до нее.

– Я не думала, что она сделает это так быстро, – наконец сказала Лада.

– Она говорила, что хочет забрать документы? – эта новость как удар под дых. – И ты ничего не сказала?

– Прости, Петь. Но я не хочу потерять подругу, – посмотрела мне прямо в глаза, давая понять о своем намерении.

– Ты знала,