– Никого к нам не впускать и не беспокоить, пока я не дам распоряжения, – наказывала кому-то за шторкой и сразу вернулась обратно.

Я сидела натянутая как струна, дожидаясь, когда женщина вернется на место и уделит свое внимание. Руфина Александровна не заставила себя ждать. Стук каблуков послышался за спиной, и вот она уже обогнула стол.

– Внимательно слушаю, – опустилась она на диван и установила со мной зрительный контакт.

– Руфина Александровна, – не спасовала перед тяжелым взором, выдерживая его и не отводя глаз в сторону. – Вы говорили, что я могу обратиться к вам в любое время и по любому вопросу, – проговорила то, что еще пару дней назад ни за что бы не озвучила. Я была готова вырвать себе язык, лишь бы не обращаться за помощью к этой женщине, этой семье. Но теперь… Она была моим единственным спасением.

– Да, – ответила она холодно. – И все мои предложения ты демонстративно игнорировала.

– Все же вам удалось внести свою лепту…. – как я залилась, когда узнала, что меня зачислили в университет финансов. Ведь я даже документы не подавала туда. Совершенно не до того было. Мамино лечение, работа. О поступлении в ВУЗ я думала меньше всего. И тут, как гром среди ясного неба, оказалась зачислена в самый престижный ВУЗ региона и один из самых лучших в стране. Более того, за меня, оказывается, была внесена плата за первый год, независимо от того, смогу я там учиться или нет.

Меня штормило тогда и я лютовала так сильно, что вместо благодарности чуть не развернула войну.

Но коварная женщина сделала ход конем. Она убедила маму, что я не могу упускать подобный шанс. И после нескольких недель уговоров я приняла подачку от людей, не принимавших мою сестру, от людей, кто потакал разгульному образу жизни сына, людей, упустивших момент и потерявших старшего ребенка.

Но, глядя на Руфину Александровну, не могла сказать, будто трагедия хоть как-то отразилась на ней. Я до сих пор задумывалась над тем, как так получилось, что эта женщина осталась черства после гибели собственного ребенка. Но, познакомившись с родителями Державина, кажется, лучше поняла этот тип людей. Они не способны любить. В них не заложена привязанность и тем более сострадание. Они – эмоциональные инвалиды.

Родители Марка пытались помочь нашей семье лишь для того, чтобы в глазах общественности и СМИ оставаться порядочными людьми.

– Жаль, что ты отказалась от полного финансирования, – холодно заметила мать Марка. Она сидела, откинувшись на спинку дивана и сложив ногу на ногу. Смотрела холодно, но без неприязни. Хотя я знала, как сильно она презирала всю нашу семью. – Или ты передумала?

– Мне не жаль. Я по другому вопросу. Я хочу переехать с мамой в другой город. Там находятся самые лучшие врачи, специализирующиеся на подобных маминому случаях. Ехать нужно в самое ближайшее время. И я выставляю квартиру на продажу. Но у меня нет времени ждать, когда найдется покупатель.

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю вам купить у меня квартиру, а затем распорядиться ею по своему усмотрению. Найти хорошего риэлтора и продать ее с хорошей надбавкой.

– К чему такие сложности. Пришли мне смету, и я оплачу лечение.

– Мне не нужна ваша благотворительность и подачки. Я предлагаю вам товар, а дальше вы самостоятельно решаете, брать его или нет, – мысленно молила – лишь бы не отказала.

– Ты уверена, что хочешь пойти именно по этому пути и не примешь помощь?

– Уверена, – ответила твердо. – И больше никогда вы не услышите о нашей семье. Обещаю.

Несколько мгновений она пристально смотрела на меня.

– Хорошо, я договорюсь о проведении сделки, – потянулась за планшетом, давая понять, что разговор окончен.

– Спасибо, – выдохнула с облегчением, поднимаясь на ноги.

– Надеюсь, ты не вляпалась в неприятности и не просадишь все деньги.

– Не беспокойтесь, я не могу себе позволить влипать в неприятности, – о том, что в действительности происходило в моей жизни, эта женщина знать не обязана.

Глава 68

Пётр

– Садись, – отец оторвался от монитора ноутбука, окинув меня непроницаемым взором, но я чувствовал исходящие от него волны гнева.

– Слушаю, – опустился в кресло, выдерживая его взгляд.

– Ничего не хочешь рассказать?

– Вроде бы нет, – пожал плечами, прекрасно понимая, для чего именно меня пригласил Эдуард Михайлович Державин.

– Не хочешь рассказать, как так получилось, что мой сын стал порнозвездой? – в его интонации слышались металлические нотки.

– Не припомню такого, – пожал плечами.

– Ты… – отец мгновенно потерял терпение и вышел из себя, краснея и раздуваясь от гнева. – Прекрати ломать комедию, сопляк! – буквально выплевывал из себя. А я и не помнил, когда видел его в таком состоянии. Всегда сдержанный, тщательно взвешивающий каждый свой шаг и тем более слово. И если еще будучи подростком я порой нарывался на него в подобном состоянии, то с тех пор, как я перестал зависеть от родителя материально, он перестал на меня давить морально.

– Так и знал, что от твоей девки будут одни неприятности! – рычал отец, брызжа слюной. – Захотелось дешевой славы, поганец! Фамилию мою позорить решил!

Я молча смотрел на него. понимая. что любое мое слово будет принято в штыки.

– Ты понимаешь, как подпортил мне репутацию своей выходной! Насолить мне решил? Сам додумался или шлюшка твоя подсказала? – дышал тяжело. – Думаешь, весело это все? Игрушки? Наследство деда тоже решил по миру пустить? Ничего, такими темпами скоро работа на камеру останется единственным способом, которым ты сможешь зарабатывать на жизнь, – на лбу отца выступили капли пота.

Прокричавшись, он замолчал, восстанавливая дыхание. А затем достал платок из внутреннего кармана, вытирая влагу со лба.

– Что молчишь? Сказать нечего?

– Ты не спрашиваешь. Только орешь, – пожал плечами, дожидаясь следующей порции истерики.

– А что я должен делать? Поаплодировать? Сказать, что восхищен, что, блядь, вкладывался в тебя двадцать один год, чтобы единственным твоим талантом было членом махать направо-налево, еще и демонстрировать свое умение всему свету?

– Это тебе решать, – старался не реагировать на его слова, хотя внутри все горело от злости. Ведь это то, что обо мне думал родной отец. Что я ни на что неспособный, бесполезный кусок дерьма.

– Чтобы это видео сегодня же исчезло из сети, – ударил кулаком по столу, и что-то рухнуло на пол.

– Это не так просто, – вторые сутки нанятые мной люди очищали видео, распространившееся как вирус по сети, и все еще оно всплывало в разных местах.

– Надо было раньше об этом думать, щенок! Прежде чем гнаться за дешевой славой.

– Тебе