тревогу. Мне вызвали врача, немного успокоили, я ни минуты не хотела оставаться в доме дедушки и собравшись, мы с мужем быстро уехали. Проехав пару кварталов, Демир свернул на обочину дороги, остановившись, заглушил мотор. Повернувшись ко мне, Демир прислонил ладони к моему лицу и заключая в свои объятия, притянул к себе впившись в губы, а после резюмировал:

— Ясемин, я понимаю тебя. Вижу, что страшно, что не веришь в смерть Ишаран, но пойми — так бывает и от судьбы ещё никому не удавалось убежать. Ты же слышала отца Серхата, информация проверенная, Всевышний наказал Эрдогана. Всё. — в заключении нежно поцеловал меня в лоб.

— Не верю.

Отстранившись, Демир слегка приподнял моё лицо за подбородок двумя пальцами, серьёзно сказал на арабском языке, смотря строгим взглядом на меня:

— Прошу тебя, перестань морально себя душить, ты причиняешь вред нашему ребёнку! Если потеряешь его, я никогда не прощу тебе этого! Не уничтожай нашу любовь! Хорошо?

Я виновато опустила глаза вниз, муж прав из-за всего происходящего, я невольно забываю следить за собой, поддаваясь эмоциям, которые негативно сказываются на ребёнке.

— Больше такого не повторится. — пообещала я. — Дай Аллах у нас родится здоровый ребёнок.

— Родишь сына, я все драгоценности Эмиратов положу к твоим ногам, если родишь вторую дочку, сделаешь меня самым счастливым отцом. — с улыбкой признался он, так сказал, аж сердце ёкнуло и внутри, будто что-то изменилось, стало теплее.

— Иншаллах! — воскликнула я, крепко обнимая Демира.

К нам подъехало несколько автомобилей, через тонированные стёкла невозможно было разглядеть сидящих внутри людей. В одно мгновение стало очень страшно, дыхание замедлилось, я просто-напросто забыла, как дышать, сердце заколотило в бешеном ритме от чего прижалась ближе к Демиру. Заметив, с какими глазами, смотрю в ту сторону, любимый цокнул и закивав головой, расплывался в улыбке, принявшись незамедлительно успокаивать ласково говоря:

— Эх, трусишка моя. — убирает выпавшую прядь волос за ухо, покрывая лицо поцелуями. — Будь это недоброжелатели, мы бы так с тобой не сидели, поэтому гони страхи прочь от себя, этих людей приставил к нам твой дедушка.

Я с облегчением выдохнула произнеся:

— Какой хозяин, такая и охрана, боюсь представить, что за упыри там сидят.

— Упыри. — указывая пальцем в сторону машин сказал, протягивая последний слог и в эту же секунду Демир истерически рассмеялся став просить, чтобы я снова произнесла это слово.

— Не смешно! — отрезаю с рассерженным лицом. — Знаешь, как я напугалась, чуть было душу Аллаху не отдала. А мне вообще-то волноваться нельзя, сам же запретил. — опускаю ладонь на ещё совсем плоский животик. — Не бойся частичка огня, папа никому нас в обиду не даст, тем более, когда рядом с нами дедушкины: "упыри". - от собственных слов аж самой стало смешно, надо же такое придумать.

— Ясемин, насчёт отца Серхата скажу так, дедушка тебя сильно любит, зла не желает, он первый в ряду кому я могу тебя доверить. За меня тоже не переживай, отец Серхат не навредит мне. Его я никогда не боялся и впредь не собираюсь этого делать, чего и тебе советую.

От нашего неудержимого смеха, пусть и не громкого, Эдже проснулась в детском кресле, побудив пересесть на заднее сидение.

— Хорошо любимый. А теперь поехали домой, мы проголодались, — опускаю счастливые глаза на живот, — да и Эдже проснулась, просит кушать. — беру на руки дочку.

Я вижу, как Демир всеми способами стремится поднять мне настроения, во всём старается найти положительные стороны, даже в дедушке, который создал мужу немало проблем с семьёй. Чувствую его боль из-за ситуации с отцом, пусть и прячет её глубоко в сердце, но глаза любимого о многом рассказывают. Нам обоим горько, а чтобы вернуться к прежней жизни мы должны держаться сплоченными, ведь не зря говорят: «Любовь способна излечить любые раны».

Глава 64

Ясемин

Как обычно, в вечернее время, мы с семьёй собираемся за обеденным столом для трапезы. По правилам дома Оглы у каждого члена семьи за столом своё место. Папа Азиз сидел в торце стола, после него по правую сторону первое место занимал Демир, второе место Каан, а с левой стороны так же размещались женщины по статусу. Переступив через порог светлой кухни, сразу же обратила внимание на недостающий табурет и кухонные приборы рядом со старшим мужчиной семьи. Возле отца Азиза на месте Демира сидел Каан. Он не притрагивался к еде, видимо, ему, неловко, а увидев меня с Демиром, парень изрядно залился краской, выйдя из-за стола, подошёл к брату:

— Брат, я не… — с дрогнувшим голосом начал, но понурив опечаленные глаза, замолк.

Демир положил Каану на плечо свою ладонь и похлопывая сказал уставшим голосом:

— Знаю, брат, знаю. — перевёл взгляд на отца, который словно голодный лев обгладывал жадно баранью кость держа её обеими руками.

— Дочка, не стой у порога присоединяйся к ужину. — обратился ко мне хозяин дома пригласив к ужину.

От его приглашения мне стало не по себе. Да как я смею сесть за стол без мужа? Отец Азик как будто не замечал сына, легко приподнял уголки разбитых губ, показывая белые зубы. Такое поведение понятно, даже более чем и от этого сердце обливается кровью, страшно. Кто знает, к чему их конфликт приведёт к примирению или к кровной вражде? Но к чему бы всё не подталкивало надо держаться ближе к мужу, поддерживать его, иначе, Демир сломается. Держась за руку, ощущаю, как холодеет его ладонь и ослабляет захват.

«Нет, не отпущу!» — проговариваю в мыслях, сжимая крепче ладонь.

— Папа, — проявляю уважение, немного потупив взгляд в пол, — я ни одна пришла, если вы позволите, хотелось бы с вашим сыном покушать.

Представить только, на что я прошу разрешения?

Лицо отца Азиза, перекосилось от злости, а руки нервно затряслись. Он швырнул кость собаке, которая давилась слюнями сидя у стула своего хозяина. Встав, мужчина кинул грязную салфетку в пустое блюдце и молча, пошёл тяжёлой походкой прямо на нас. Испугавшись, не зная чего, прижалась к Демиру и на момент пожалела о сказанном. Отец Азиз проходя мимо нас неожиданно задел, ударив Демира плечом, отчего муж пошатнулся в сторону, прищурив глаза смотря ему вслед.

— Отпусти, Ясемин! Я должен поговорить с ним! — шипит он. Я же не отпускаю.

— Нет! — выкрикнула, округлив испуганно глаза, мама Румиса. И в сию же секунду стояла уже рядом со мной. Она не давала проходу сыну, упираясь в дверной проём руками. — Сынок, дай отцу время успокоиться, не трогай его. Пусть перебесится и чуть позже,