Шелби откинулась на грудь Куинну и тоже зажала ладонью трубку. Они провели дивную ночь в постели и дивное утро, пока она не решила, что следовало бы позвонить Сомертону.

— По-моему, там заливается Джереми. Ну разве не прекрасно? Тебе он нравится, да? То есть Джереми не смущает тебя?

— Ничуть, милая. Кстати, я расскажу тебе, что сделал Сомертон, когда я был там в последний раз. Тебе это понравится.

— Прошу прощения? — переспросила Шелби, убирая ладонь с трубки. — Повтори, пожалуйста, Сомертон. Я хочу, чтобы и Куинн это услышал.

Она подняла трубку так, чтобы они оба могли слышать Сомертона.

— Я сказал, что выдан ордер на арест Паркера. Он… — Куинн схватил трубку.

— Сомертон, это я, Делении. Кто вам сказал, что выдан ордер на арест Уэстбрука?

— Кто мне сказал? Дайте подумать. Да, между прочим, вы до сих пор не попросили у меня руки Шелби. Ну, с этим мы разберемся потом. Так… это был Декс Сандлер, вчера днем в клубе. Или может, Мими Брок вчера на ужине в защиту дельфинов. Не важно. Все говорили об этом.

— О том, что Уэстбрук арестован? — Куинн едва сдерживал нетерпение. — Он арестован, да? За решеткой? Или отпущен под залог?

— Нет, должно быть, вы не так меня поняли, Куинн. Я сказал, что все говорили о Паркере, и это привело к выдаче ордера, насколько я понимаю. Не знаю всех подробностей, но кто-то начал задавать странные вопросы о Паркере, о его делах, и все начали обсуждать вслух то, что думали, а потом кто-то, не знаю, кто именно, посетил окружного прокурора.

— Грейди, — выдохнул Куинн и улыбнулся вопросительно смотревшей на него Шелби. — Хорошо, значит, кто-то обнаружил махинации Уэстбрука и пошел к окружному прокурору. А что потом? На мой взгляд, расследование пошло слишком быстро.

Сомертон вздохнул.

— Вы хотите знать все отвратительные подробности? Что ж. Кто-то приходил к Паркеру, и кто-то в конторе Паркера очень разволновался и в тот же самый день нанес визит в чью-то контору в центре города с просьбой остановить расследование в обмен на показания. В тот же самый день, то есть в четверг, был выдан ордер на арест Паркера. И, упреждая ваш вопрос, — нет, с тех пор его никто не видел. Что? Да, Джереми, совершенно верно. По словам Джереми, Паркер сменил место жительства.

— Проклятие! — Куинн взглянул на Шелби. — Уэстбрук смылся, — пояснил он, уже мысленно укладывая чемоданы и покидая Восточный Вапанекен. — Ладно, Сомертон. Мы позвонили сообщить вам, что проведем здесь еще неделю или около того… ваш дядя хочет получить чек на зарплату, прежде чем вернуться домой. Но теперь нам придется уехать сегодня же, даже если Ал останется.

— Ал? Кто такой Ал? Вы говорите, что дядя Альфред там? Что он работает? Не верю.

— Мы обо всем расскажем потом. А сейчас соберем вещи и уедем отсюда.

Положив трубку, Куинн тут же снял ее и набрал какой-то номер.

— Куинн? Что случилось? Ты же сказал, что его арестуют. Не понимаю, почему ты теперь так озабочен, если… — Шелби озадаченно умолкла.

— Ш-ш-ш, — успокоил он ее поцелуем в щеку и проговорил в трубку: — Грейди, это я. Да. Девять часов субботнего утра. Нет, я не пьян. Не вешай трубку. Помнишь Уэстбрука? Есть ордер на его арест. Тебе что-нибудь об этом известно? — Послушав несколько секунд, Куинн улыбнулся. — Да, как ветром сдуло, верно. Он сбежал, смотался, его не могут найти. Так вот, что бы ты сделал, если бы оказался банкротом, преследуемым копами, и хотел выбраться из страны? Но прежде чем выбраться из страны, ты должен знать, что у тебя хватит денег и ты сможешь вести привычный образ жизни.

На том конце опять последовала пауза, и Шелби оторвала трубку от уха Куинна, чтобы слышать разговор.

— Если мне почти удалось провернуть это дельце, когда я даже еще не пытался его провернуть… — размышлял вслух Грейди.

— Правильно. Я тоже об этом подумал.

— Значит, ты разбудил меня, желая спросить о том, что и так уже знал? Пока, Куинн, я еще посплю. Береги ее.

Шелби взяла у Куинна трубку и положила на место.

— Вы с партнером полагаете, что Паркер может похитить меня? По-настоящему?

Куинн погладил ее по щеке и попытался уложить на кровать, чтобы немного отвлечь.

— А пока, милая…

В следующий момент он оказался на полу, а Шелби торопливо надевала белую блузку, которая вместе с другими предметами одежды составляла цепочку, протянувшуюся из гостиной в спальню его маленькой квартирки.

— Никаких «а пока, милая», Куинн Делейни! — взорвалась она. — Вы с твоим грубияном партнером только это и знаете. Мы сказали, что проведем здесь еще несколько дней, и мы останемся. Кроме того, через пятнадцать минут у меня встреча с Мемориальным комитетом в ресторане Тони, где мы подсчитаем наши сборы. Где, черт побери, мои туфли?

Шелби разозлилась и до смерти перепугалась. Выяснить, что ты была обручена с преступником, содержавшим двух любовниц, — это одно. Но знать, что он собирается похитить ее и потребовать выкуп? О нет! Нет, нет и нет. Это уж слишком!

— Шелби, выслушай меня, это только подозрение, один шанс из тридцати миллионов, и тебе это известно. Паркер явно мыслит не так, как другие.

— Он мыслит так же, как и ты. — Шелби непослушными пальцами застегнула молнию на брюках. — И мне неприятно бояться, Куинн. А ты пугаешь меня.

— Этого не избежать, милая. — Последовав за ней в ванную комнату, Куинн увидел, как она взяла его зубную щетку и выдавила на нее пасту. — Я хотел бы напугать тебя так, чтобы ты вернулась со мной домой. То есть я был бы рад услышать, что Уэстбрук объявился и его поймали при попытке угона самолета в Бразилию. Но он слишком долго делал на тебя ставку, моя хорошая, видел в тебе свое спасение. И продолжает видеть. Ты для него курица, несущая золотые яйца.

По спине Шелби пробежал холодок. Положив щетку, она бросилась в объятия Куинна и прижалась к его плечу.

— Ладно, теперь я действительно напугана. Не рассержена, а напугана. И я не дура. Я всю жизнь подвергаюсь угрозе похищения и знаю, каковы могут быть последствия, если вдруг поведу себя так, будто охрана мне не нужна. Но я хочу со всеми попрощаться, Куинн. Мы можем сделать хотя бы это?

— Да, малышка. — Он погладил ее по голове. — Это мы сделаем. А теперь позволь мне одеться и проводить тебя домой, чтобы ты приняла душ и уложила вещи, а потом мы пойдем к Тони. Хорошо?

— Спасибо, Куинн! — Шелби встала на цыпочки и поцеловала его. — Но весь мой багаж в твой «порше» не поместится. Я уложу только самое необходимое, а за остальным мы вернемся потом, ладно?

Куинн согласился, ибо знал: Шелби должна чувствовать, что она снова вернется в Восточный Вапанекен. Он согласился бы выкрасить свои волосы в фиолетовый цвет, если бы это заставило Шелби уехать. Правда, Куинн не сомневался, что в случае необходимости справился бы с Паркером Уэстбруком Третьим и парой его громил. Однако не хотел, чтобы Шелби при этом находилась рядом.