Удивительный мир Кэлпурнии Тейт - Жаклин Келли

Как же я удивилась, впервые увидев снег! Это случилось 1 января 1900 года. Вы скажете: подумаешь, что за событие — но в центральном Техасе снегопады случались чрезвычайно редко. В канун Нового года я загадала: хочу увидеть снег хотя бы раз в жизни. Я сама не очень-то верила в такую возможность. Мое немыслимое желание исполнилось всего через несколько часов; снег преобразил наш скучный городок, вернул ему первозданную красоту. На рассвете я пробежалась мимо замерших деревьев в одном халате и тапочках, дивясь на хрупкий снежный покров, свинцовое небо и деревья в серебре, пока холод не загнал меня обратно в дом. Я была вне себя от радости и волнения. Раз такое чудо могло случиться, значит, в начале нового века я стою на пороге великого будущего. Мой тринадцатый год будет прекрасен!

Но теперь уже весна, время летит быстро, одно будничное дело следует за другим: школьные уроки, работа по дому, музыка. Однообразие прерывают только шестеро (!) братьев, которые то и дело сбивают меня, единственную (!) девочку в семье, с толку. Без сомнения, Новый год меня одурачил.

Мое полное имя Кэлпурния Вирджиния Тейт, но все зовут меня Кэлли Ви. Кроме мамы, когда она сердится, и дедушки — он вообще не признает уменьшительных.

Одно утешение — наука. Мы с дедушкой занимаемся естественными науками. Правда, многие в Фентрессе считают капитана Уолтера Тейта старым угрюмым упрямцем. Он сколотил состояние на коровах и хлопке, участвовал в Гражданской войне, сражался за Конфедерацию, а потом решил посвятить остаток жизни Природе и Науке. А я помогаю дедушке, да что там, я живу только ради немногих драгоценных часов, которые удается провести в его обществе. Следую за ним с сачком для ловли бабочек, кожаным ранцем, Дневником и остро отточенным карандашом наготове — записывать наши наблюдения.

В плохую погоду мы исследуем найденные образцы в лаборатории (это просто старый сарай, где когда-то жили рабы) или читаем в библиотеке. Под дедушкиным руководством я с трудом продираюсь через книгу мистера Дарвина «Происхождение видов». В хорошую погоду мы отправляемся через поля к реке Сан-Маркос, бредем через кустарник по одной из бесчисленных оленьих троп. На первый взгляд тут нет ничего примечательного, но это не так. Всюду кипит жизнь, просто надо знать, куда смотреть. И как смотреть. Этому дедушка меня и учит. Вместе мы открыли совершенно новый вид горошка. Теперь он всемирно известен под именем Vicia tateii. (Признаюсь, я бы лучше открыла новый вид животных, животные гораздо интереснее, но подумайте, много ли людей моего возраста — любого возраста — смогли увековечить свое имя в названии живого существа? Если вы смогли — пропустите эту фразу.)

Я мечтаю пойти по стопам дедушки и стать ученым. У мамы, увы, другие планы — обучить меня искусству ведения домашнего хозяйства, а в восемнадцать вывести в свет. Возможно, тогда я стану достаточно привлекательной и сумею поймать обеспеченного молодого человека из приличной семьи. (Сомнительно по многим причинам — ненавижу готовку и шитье, к тому же меня трудно обвинить в кокетстве.)

Итак, сейчас весна — торжество Природы, а у нас — время волнений из-за моего мягкосердечного брата Тревиса, он младше меня на год. Понимаете, весной распускаются почки, вылупляются птенцы, у енотов, лис и белок появляются детеныши, и множество малышей теряются, калечатся, становятся сиротами. Чем безнадежнее случай, чем мрачнее перспективы, чем меньше надежд на будущее, тем охотнее Тревис тащит беднягу в дом. По мне этот разношерстный выводок довольно забавен, но родители думают иначе. Мама сердится, папа грозится наказать, но у Тревиса все вылетает из головы, стоит ему наткнуться на очередного зверя, которому нужна помощь. Не важно, здоровый, больной — для всех найдется местечко у него в сердце.

Вот, например, сегодня я проснулась очень рано и неожиданно столкнулась в холле с Тревисом.

— Идешь на реку? — спросил он. — Можно с тобой?

Обычно я предпочитаю одинокие прогулки — так больше увидишь. Но Тревис, единственный из братьев, способен разделить мой интерес к живой природе. Поэтому я разрешила, предупредила только: «Не шуметь! Я иду наблюдать».

Я повела его оленьей тропой к реке. На востоке разгорался рассвет. Тревис, позабыв мое предупреждение, всю дорогу болтал.

— Кэлли, слыхала, у Мейзи появились щенки. Думаешь, мама и папа позволят мне взять одного?

— Сомневаюсь. Мама всегда ворчит, зачем нам целых четыре собаки. Считает, что и трех слишком много.

— Да ты что, нет ничего лучше, чем щеночек! Я бы его первым делом научил приносить палку, а то с Банни прямо беда. Я его очень люблю, но палку он приносить никак не научится.

Банни был крупный пушистый белый кролик, обладатель приза за лучшую шерсть. Брат души в нем не чаял, кормил его, расчесывал, каждый день с ним играл. Но дрессировка — это что-то новенькое.

— Ты что, учишь Банни приносить добычу?

— Ага. Я стараюсь, но ничего не получается. Пробовал кидать ему морковку, но Банни ее просто съел.

— Послушай, Тревис…

— Что?

— Не расстраивайся, ни один кролик никогда не приносил палку.

— Но Банни такой умный.

— Для кролика, может, и умный.

— Ему просто надо больше тренироваться.

— А потом ты начнешь учить поросят играть на пианино?

— Может быть, дело пойдет быстрее, если ты нам поможешь?

— Нет, Тревис, это безнадежная затея.

Мы бы спорили до самой реки, но вдруг заметили какого-то зверька размером не больше буханки хлеба. Он обнюхивал листья под дуплистым деревом. Это оказался детеныш девятипоясного броненосца Dasypus novemcinctus.

В Техасе они не так уж редки, но я в первый раз видела броненосца вблизи. Анатомически это животное представляет собой не слишком удачную смесь муравьеда (вид с морды), мула (уши) и черепахи (панцирь). Я считала, что бедняжке капитально не повезло в смысле внешности, пока дедушка не объяснил: применять к животным человеческие представления о красоте глупо и ненаучно, а броненосцы прекрасно живут и процветают уже миллионы лет.