После разбора полетов Логан пошел в перекусить. Был понедельник, а это означало, что в столовой выбор невелик: лазанья и чипсы, чипсы и лазанья. Чай, кофе, сок.

Он отошел от кассы и увидел, что у окна сидит Инш, за одним столиком с Джекки. Хуже того, инспектор смотрел на него в упор. И Джекки тоже смотрела на него.

Толстяк показал на свободный стул.

Логан подошел и сел, стараясь казаться независимым. Потянулся за солью.

— Вам передать, сержант?

Черт… Она и виду не показала, что привыкла звать его по имени!

Последовало неловкое молчание.

Логан принялся за лазанью. Надо поскорее все съесть и слинять отсюда. Зачем Иншу понадобилось…

— Как только закончишь, — сказал инспектор, собирая хлебом остатки подливки, — пойдешь и возьмешь для нас служебную машину. Мы с тобой поедем повидаться с Эндрю Макфарлейном.

У Логана сразу пропал аппетит.

— Простите, сэр, старший инспектор дал строгие указания…

— Что я не должен впутываться в дело Мясника? Тебе приятно будет услышать, сержант, что разговаривать с Эндрю мы будем о последнем случае вандализма. Это входит в мою компетенцию.

В поисках поддержки Логан взглянул на Джекки, но ответом ему было ледяное молчание.

Окна магазина были забиты листами фанеры. Любители граффити оставили на них свои автографы: «Мерзавец Каннибал!», «Убийца!», «Подонок!». И по неизвестной причине: «Англичане вон!»

Инш развернул шоколадный эклер и сунул его в рот; скомканная обертка перекочевала в карман.

— Ты порядок знаешь, парень. — Он показал на домофон.

Логан нажал на кнопку. Ответа не последовало. Он снова нажал, даже дважды, для гарантии. Из динамика послышался испуганный голос:

— Уходите! Я вызываю полицию!

— Мы и есть полиция, мистер Макфарлейн. Я сержант Макрай. Помните, мы с вами встречались в тюрьме? Мы приехали, чтобы поговорить о нападениях на ваш магазин.

— А…

Послышался щелчок, и Логан толкнул дверь. Они вошли и поднялись по лестнице.

Макфарлейн ждал их на площадке. Он выглядел так же скверно, как и в последний раз, в тюрьме. Хоть синяков и не наблюдалось, вид был такой, будто из него вытащили кости, оставив одну оболочку. Сломанный нос и выбитые зубы довершали картину.

Квартира Макфарлейна оказалась совсем не такой, какой мысленно представлял ее Логан. Гостиная оказалась выкрашенной в приятный кремовато-белый цвет, нигде ни пылинки, на стенах акварели с пейзажами, из динамиков лилась музыка, подозрительно напоминающая «Кармен».

На камине стояли фотографии в рамках: Макфарлейн, Макфарлейн и молодая женщина, та же женщина в мантии и шапочке выпускницы, свадебные фотографии… Она бросила его восемнадцать лет назад, а он все еще держит фотографии на каминной полке… Вот вам пример верности.

Мясник опустился в кожаное кресло, из которого легко было дотянуться до бутылки водки:

— Я бы вам предложил, но вы на работе…

— Не беспокойтесь, сэр. — Инш, сунув руки в карманы, разглядывал пейзажи. — У вас очень симпатичный дом.

Мясник пожал плечами и осушил полстакана одним глотком.

— Итак…. — Инспектор улыбнулся ему. — Всё еще ждете, что мы поверим, будто вы не имеете никакого отношения к кускам мертвецов в вашей лавке?

— Я думал, вы пришли насчет вандализма…

— Между нами говоря, сэр, я полагаю, эти вещи очень тесно связаны.

— Они приходят каждую ночь. Чем-то швыряются. Вы бы посмотрели, в каком состоянии магазин…

— А вы разговаривали с Вайзменом, пока были в тюрьме?

— Я ничего плохого не сделал, а теперь вся моя жизнь насмарку. — Еще глоток водки. — Разве кто-нибудь купит мясо в моем магазине? После всего этого? Я потратил годы, чтобы создать дело…

— Уверен, все сочувствуют вашим потерям. Например, я. Когда моя дочь лежит мертвой в морге! — Голос Инша был далек от благодушия.

Макфарлейн добавил еще водки и тут же выпил.

— Я не виноват. Я ничего не сделал…

— Ей было ЧЕРЫРЕ ГОДА!

— Сэр, я полагаю…

Инш навис над несчастным торговцем:

— Ей было ВСЕГО четыре года, и этот негодяй убил ее!

— Я… — Макфарлейн поежился, потом взглянул в багровое лицо инспектора. — Вы хоть представляете, что это такое — иметь убийцу в своей семье? Представляете? Жить с ненавистью, враньем и позором? Хотя ты сам, черт возьми, ни в чем не виноват!

— Мне надо было…

Логан положил руку на плечо инспектора:

— Его там не было. Он сидел в тюрьме, когда Вайзмен убил Софи.

— Он…

— Почему бы вам не подождать меня в машине? Я тут быстро закончу.

Инш не двинулся с места.

— Пожалуйста, — мягко произнес сержант.

Еще минуту назад казалось, что Инш превратит Макфарлейна в восемьдесят килограммов сдобренного алкоголем фарша, но он резко повернулся и вышел за дверь.

Мясник налил себе еще водки. Руки его так тряслись, что горлышко бутылки стучало о край стакана.

— Я ничего…

— Извините, сэр. Ему крепко досталось.

— Но я-то никогда… — Водка исчезла.

Логан взял в руки свадебную фотографию: на ней Макфарлейн и сестра Вайзмена — он не мог вспомнить, как ее зовут, — на ступеньках часовни Королевского колледжа. Жених в килте, невеста в пышном белом платье…

— Вы что-нибудь о ней знаете? О вашей жене?

Макфарлейн какое-то время смотрел на ковер.

— Нет. — Он взял бутылку, потом поставил ее. — Восемнадцать лет. Восемнадцать гребаных лет… — Ввалившиеся красные глаза налились слезами.

Логан вернул фотографию на место. Восемнадцать лет? Он готов был поспорить, что именно тогда мясник залез в бутылку и забыл, как из нее выбраться.

— Ну что же, сэр, если вы что-нибудь вспомните…

— Это непросто — потерять того, кого любишь. — На этот раз бутылка добралась до стакана. — Я потерял всё. Абсолютно все. — Язык у него начал заплетаться. — Вся моя жизнь пошла под откос. И всё из-за… Кена Вайзмена. — Водка отправилась в желудок. — Но он же член семьи, так? Он член семьи, и мне пришлось дать ему работу. И посмотрите на меня сейчас: жены нет, бизнеса нет, друзей нет, еще и тюрьма… Что мне делать? — Он вскочил, схватил бутылку и ринулся к двери. — Идите взгляните…

Мясник спустился по лестнице и завозился с ключом у двери, ведущей в магазин. Они вошли. Логан был поражен. Оба холодильника сброшены на пол. На полу россыпи битого стекла. Стены покрыты потеками красной краски, напоминающей кровь…