никогда не скрывал раздражения и говорил правду в лицо. И именно сейчас он был как никогда прав.

— Ратмир в Камбалу поспел приехать, мы поспели в дорогу собраться, до Камула доехали, а ты в хоромах своих до сих пор спишь, — заметил Егор.

— Не мог я в дорогу отправиться, здесь дела не закончив, — пробурчал Демир.

— Ага, — ухмыльнулся Егор, поправив расшитый пояс.

— Да замолчи ты уже! — прикрикнула Арина, отчего баба Голуба едва не уронила крынку с молоком. Вновь посмотрев на брата, Арина заявила: — Мы в Кинсай поедем, желаю батюшкиному кургану поклониться.

— Нет, Аринушка, — ласково поглаживая её руки, возразил воевода, — неспокойно на землях тех. Опасен путь. Ты обожди, покамест успокоится всё. Успеем мы батюшке поклониться.

— Демир, а Родушка с тобой? — спросила сестра.

— Нет, — вздохнул Демир. — Они с Маруном в Арконе.

— Одни вояки, куда ни плюнь, — пробурчал Егор, поднимаясь с лавки. — Роде на пятом десятке впору уж осесть да внуков нянькать.

— Да угомонись ты, — нахмурилась Арина.

Демир был согласен с зятем, но неведомое грядущее, та беда, о которой предупреждал отец, требовала огромных сил. И сила его сестры не окажется лишней, как бы Демир ни желал для неё мирной жизни.

— Вуй! — звонкий голос вырвал воеводу из раздумий, руки обвили его плечи.

Повиснув на его спине, молодая девушка сжала объятия. Обернувшись, Демир поцеловал её в лоб.

— Как же ты выросла, Гаянушка, — улыбнулся воевода, — писаная красавица стала.

* * *

Баровит медленно обвёл взором выстроившихся отроков. Измученные, потрёпанные, они пытались не показывать усталости. За их спинами со столбов слезали Умилины стрелки. Сегодня им пришлось стрелять по раскачивающимся мишеням, уклоняясь от зубастых пастей выпущенных псов. Никто из стрелков, услышав задание, не поверил, что его можно выполнить. Однако Умила с Радмилой быстро добежали до столбов, легко забрались на них и не менее легко попали в мишени, при этом не угодив в пасти разъярённых псов. Выглядело это в действительности легко, но повторить мало кто смог. Теперь потрёпанные стрелки, придерживая разорванные рукава и штанины, направлялись к дружинному дому. Провожая их взглядами, ученики Баровита раздумывали о предстоящих испытаниях.

— Сейчас вы разобьётесь по трое, — заговорил Зорька, — да попытаетесь сорвать с пояса противника колокольчик.

Баровит указал на четверых сослуживцев, подвязывающих к поясам колокольчики.

— Баровит Азарович, — возмутился один из отроков, — да разве ж честно втроём на Волота Демировича?

— Отчего ж ты, Усыня, токмо Волота Демировича пожалел? — ухмыльнулся Зорька, взглянув на удивлённого друга.

— Да нет, — поспешил пояснить второй отрок, — Волот Демирович самый сильный дружинник, нас на него пятеро надобно.

Все отроки поддержали товарищей, ибо никому не хотелось выступать против Волота. Ждан с Баяном переглянулись, не ожидая такого заявления. Зоран сжал колокольчик; изогнув бровь, выдал:

— Вы глядите, мужики, какие у нас храбрецы подрастают, не чета нам.

— Да уж, — нахмурился Баровит, — с таковыми токмо в бой.

— Как же, Баровит Азарович?! — стоял на своём Усыня, от волнения потирая пушок на подбородке, коий в скором будущем обязательно обратится густой бородой. — Мы токмо в малую дружину вошли, а вы супротив нас витязей ставите! Хоть втроём, хоть впятером, а не одолеем мы мужиков здоровенных.

Баровит сделал шаг к ученику, желая отвесить подзатыльник за трусость, но широкая ладонь, сжав плечо, остановила его.

— А он прав! — оживился Волот, удерживая Баровита подле себя. — Выставил супротив мальцов трёх бугаёв да лекаря, коий одним ударом сердце остановить способен; конечно, дрогнули они.

Зорька удивлённо посмотрел на друга — лукавый прищур обещал потеху, и противиться тому старший дружинник не желал.

— Что полегче предлагаешь? — с напускной строгостью спросил Баровит.

— Конечно, — развёл руками Волот. — Ты, брат, начни с лёгкого. Не дели их покамест да дай им двоих противников.

— Это кого же? — чуя неладное, нахмурился Ждан.

— Твоя правда, брат, — едва сдерживая улыбку, кивнул Баровит. Понизив голос, дабы омуженки не слышали, добавил: — Коли справитесь скопищем супротив двух баб, тогда подумаем, как вас дале испытывать.

— Умилушка, Радмилушка! — сгорая от нетерпения, позвал Волот.

— Мужики, отдавайте колокольчики, — потребовал Баровит.

Баян пожал плечами, передал другу колокольчик. Зоран со Жданом решили не перечить.

— Чего звал? — буркнула Радмила, лениво потягиваясь.

— Подсобите, сестрицы, — широко улыбаясь, заговорил Волот. — Вот отроки наши боя настоящего не видывали. Мы понять желаем, стоит ли их дальше по лесам гонять али супротив старших уж ставить пора. Смогут они с вас колокольчики сорвать — тогда супротив нас они выступят.

— Облегчить задачу им вздумал? — подмигнула Умила, забирая у Баровита колокольчики. — Что ж, Радмила, давай попробуем супротив бравых вояк выступить.

— Ага, — буркнула лучница, привязывая к поясу два колокольчика, — давай.

— Вам надобно сорвать с нас колокольчики, — объявила Умила, — ловите как хотите.

— Нечестно, — невзначай бросила Радмила, — нас двое, а их двенадцать.

— Да, мне тоже их жалко, — шепнул ей на ухо Волот, — посему вы их сильно не бейте.

— Нет уж, — ухмыльнулась Радмила, — сами виноваты.

Отроки выстроились вокруг омуженок, образовав два отрядца по шесть человек. Махнув рукой, Баровит велел бою начаться. Переглянувшись, отроки бросились к колокольчикам, считая, что одолеть числом одну девушку будет легко и просто. Но уже первый, вытянув руку, достал лишь воздух; колено атаковало его живот, заставив усомниться в собственных силах. Радмила блокировала натиск очередного противника, с размаха выбила ему челюсть. Мельком глянула на подругу — Умила не пыталась вывести из боя незадачливых вояк, лишь уклонялась от их атак, играя, словно кошка мышью.

— Нет, мне так лениво, — пробурчала лучница, вывернув руку соперника. Ударив парня по коленному суставу, толкнула его на товарища. Трое отроков в нерешительности отошли от позвякивающей колокольчиками лучницы. Хрипящие соратники ничем не могли им помочь, а значит, нужно что-то менять. Но зреющую тактику разрушил рухнувший на них участник второго отряда. Судорога сотрясала тело несчастного, вселяя в сердца очевидцев страх. Попятившись, отроки всмотрелись в спины соратников — один за другим те валились на землю, вновь бросались на омуженку, колотили друг друга кулаками.

Сглотнув, Усыня уставился на пояс Радмилы. Задача уже не казалась такой лёгкой. Незаметно сжав в руке песок, он вскочил с земли и ринулся на лучницу. Облако песка и пыли устремилось к девичьему лицу. Радмила пригнулась, вытянулась в прыжке. Схватив руку Усыни, завела её за спину. Вцепившись в растрёпанные волосы, задрала его голову.

— Хитрость, оно, конечно, хорошо, — прошипела лучница, — токмо до конца её вести надобно да быть готовым к тому, что противник вовремя её распознает.

Приятель Усыни размахнулся, дабы помочь другу, но Радмила резко развернула пленника, отчего весь удар пришёлся бедняге в живот. Отшвырнув Усыню, лучница ухмыльнулась, ожидая