– Да, слышал. Бред какой-то, – посетовал Рун. – Вы же меня проверяли. Вы-то знаете, что это не так.

– Видишь ли. Методы проверки несовершенны. Редко подводят. Но это всё же не исключено, – поведал Шэух. – Я лично побеседовал с каждым из свидетелей здешних чудес. Это не праздный интерес, это моя работа. Я разыскиваю для ордена одарённых учеников. И вот что выходит. Все свидетели точно описывают тебя. Что ты там был. Ни одно чудо, произошедшее тут, ни обошлось без того, чтобы ты не оказался поблизости.

– Совпадение, – пожал плечами Рун. – Случайно вышло.

– Ну, допустим, животные кланялись не тебе, ты ненароком проходил мимо. Допустим, коты пели не тебе. Под твоими окнами, – улыбнулся Шэух. – Допустим, клопы уши из твоей комнаты сами. Вот захотелось им. Но как ты объяснишь, что ты был сухим в дождь?

– Так и объясню, что не был, – чистосердечно заявил Рун. – Показалось кому-то просто.

– Троим людям? – весело посмотрел на него Шэух. – И хозяевам постоялого двора? Сухой ты был, когда явился, говорят. И Уго, и жена его. Ещё подивились они этому. Сказал ты им, что на крыльце пережидал какое-то время. Однако свидетели утверждают, бежал ты под дождём и сразу внутрь зашёл. Им и это показалось?

– Господи, мало ли пьяных или сумасшедших? – поделился скептическим соображением Рун. – В дождь сухой. Это бред. Почудилось людям. Может свет так падал, что мерещилось.

– Да я тебе как бы и верю, что ты этого не делал, – перешёл на откровенный тон Шэух. – Понимаешь, если бы ты был столь великий маг… Ты бы по-другому выглядел, по-другому одевался, по-другому вёл себя с людьми. И был бы очень богат. Но вдруг магия только недавно проснулась в тебе, и она столь мощна, что всё само собой творится? Ты мимолётно захотел, даже толком не осознал этого, а оно уже и сбылось. Может такое быть, как считаешь?

– Понятия не имею, – развёл руками Рун.

– Иными словами, допускаешь, что так быть может? – проявил настойчивость Шэух. – «Понятия не имею», это не «нет», это «не знаю».

– Наверное. Я не знаю, – с сожалением молвил Рун.

– Ладно, не буду более мучить тебя допросами, я тут не за этим, – произнёс Шэух. – Ты вроде подумывал зайти в обитель магов местную. Я тебе советую это сделать. Настоятельно советую. Так узнаешь наверняка, есть ли у тебя талант к магии или нет. Сейчас в обители наплыв учеников. Чтобы тебя точно взяли, чтобы учили, а не отправили стирать за магами или работать в огороде, даю тебе вот это.

Шэух достал из-за пазухи свиток и бросил на стол.

– Это рекомендательное письмо. От меня, – пояснил он. – Печать не вскрывай, иначе оно будет вызывать меньше доверия. Скажешь на воротах отдать архимагу. В письме я передаю всё как есть, что вроде бы и магии нет в тебе, но чудеса немалой силы вокруг всё время происходят, и сей феномен надо изучить. Указываю учить с пристрастием, бесплатно. Будешь на полном содержании: кров, пища, износится одежда, дадут и что надеть.

– Это… большая честь, – Рун был весьма озадачен услышанным. – Только… что если во мне всё же нет сил магических? А я буду питаться за счёт обители. Это как будто нечестно. Не выставят мне счёт потом, не погонят палками?

Шэух расхохотался.

– Нет, дружище, – заверил он с юмором. – Если будешь прилежно учиться и вести себя подобающим образом, без пьянок и гульбы, как некоторые дворянские и купеческие сынки, то не погонят. Я тебе даже скажу больше. Это письмо – твоя огромная удача. Редко кому выпадает. Ты грамотный, у тебя все шансы сделать карьеру мага. Не важно, есть ли в тебе магические силы. Во мне вот нет, но посмотри на меня. Я муж учёный, уважаем, всегда при деньгах и при деле. У человека, не имеющего способности творить волшебство, есть четыре пути на поприще магии. Первый – путь работника. Выполнять разные работы в обители, трудясь в ней за еду. Не самый привлекательный вариант, но с моим письмом у тебя все возможности его избежать. Второй путь – слуги. Это гораздо увлекательней может быть. Особенно, если прислуживать не просто магам в обители, а конкретному магу. Тогда станешь постоянным свидетелем его чудес, а то и попутешествуешь с ним по миру. Третий путь – муж учёный. Как я. Знание наук позволяет делать много полезного для ордена. Магия это ведь не только чары. Это и алхимия, и зелья, и исследования, и изучение трактатов, и преподавание, и поиск артефактов, и ведение летописей и архивов, и многое-многое другое. Ну и четвёртый путь, не самый достойный, но самый лёгкий и выгодный – шарлатанство. Подобных магов в мире пруд пруди. В какой-то степени они позор для остальных, и тем не менее, от тех из них, кто талантлив, тоже есть своя польза. Известны случаи в истории, когда наибольшие славу и деньги ордену приносили именно шарлатаны.

– Шарлатанство это обман? – аккуратно поинтересовался Рун.

– Всё верно, – усмехнулся Шэух. – По этому пути не идут открыто. Никто никогда в нём не признается. Однако шарлатанствует отчасти изрядное число моих коллег. Включая тех, в ком есть магическая сила. Уж очень сие выгодно. Вот представь, захоти ты заняться подобным делом, уже сегодня… ну или завтра, сегодня поздновато пожалуй, ты мог бы в этом городе немало злата заработать.

– Прям злата? – не поверил Рун.

– Его самое.

– Крестьянину даже один золотой не скопить за всю жизнь, хоть сутками трудись, – с сомнением сообщил Рун. – А тут за день?

– При твоей славе? Именно за день, – кивнул Шэух. – Слава для шарлатана главный инструмент. Все думают, ты целитель. Больные что угодно заплатят просто за надежду. В том числе богачи. Сами прибегут, с кошелями злата, умоляя. Особенно старенькие аристократы очень уж не хотят покинуть этот мир. А ты им, допустим, даёшь отвар из ромашки, уверяя, что это крайне ценное снадобье из трав заморских редкостных. И там уповай на естественные силы тела. Вдруг исцелится сам собой. А будет думать, ты его спаситель, и станет славить. А коли и помрёт, что делать, медицина не всесильна. С тебя всё равно взятки гладки. И это даже не будет обманом… в какой-то мере. К тебе приходят обрести надежду, ты им её даёшь. Всё честно.

Рун аж слегка ошалел от услышанного. Вид он имел обескураженный.

– Как же так? – проговорил он тихо. – Кто трудится не покладая рук всю жизнь, тот в нищете,