Я молчал, поскольку возразить ей мне было нечего. А что, так оно и есть.

— Да ты не смущайся, — положила Аманда мне ладонь на плечо. — Я же говорю — мой батюшка только этим и занимается все дни. Клинки всех видов где только можно, полные коридоры вояк, на главном дворе всегда кто-то кого-то шпагой уродует, огромный погост рядом с замком. Мое первое слово было «шпага». Не «мама», не «папа», а «шпага». И воспитывал меня отставной капитан королевской гвардии. Остальные дети у отца — мальчишки, девочка одна я. Кто будет бонну заводить ради меня одной? Да и какая нормальная женщина отправится в дом, где даже в коридорах то и дело кто-то кого-то убивает? Так что если я в чем-то и разбираюсь в этой жизни, то в стали и в том, как ближнего своего за Грань отправить с надлежащим умением. Я и Рози не боялась, если честно. Она кинжал неправильно держала, так что риска не было совершенно. Если что, то я бы его у нее выбила из рук и ей самой им же глотку и перерезала. За руками-то моими она не следила, думала, что я свое оружие ищу, которого нет. Так вот тебе Мартина не победить.

— А кому победить? — загнав обиду поглубже, спросил я.

— Гарольду — тоже вряд ли, — поджала губы Аманда. — Он неплох, но не контролирует ситуацию, зарывается сильно. Слишком много в нем азарта и самолюбования, а это — верный путь к поражению. И еще он постоянно открывает левый бок, не прикрывает его дагой. Мартин его убьет почти наверняка. Возможно, я и ошибаюсь, но моя точка зрения такова. Не так быстро, как тебя, но убьет. Вот Аллан — этот сможет победить. Фрайтинг, откуда он родом, славится своими фехтовальщиками, а его наверняка учили лучшие из лучших. Он первый сын, и старший Орибье точно приглашал для него кого-то из грандов клинка. Скорее всего, Малитто или Густава Генке, они как раз там живут. Я же видела тогда, как он дрался. Ну, помнишь, я тебе рассказывала? С Форсезом он тогда сцепился.

Ну да. Сам я этот бой не видел, но про три удара меньше чем за минуту помнил. При этом Форсез был далеко не селянин, он наверняка знал, как шпагу держать.

— Про остальных наших ничего не скажу, — нахмурилась Аманда. — Не видела их в деле. Но тоже вряд ли. Да вон смотри, что он творит. Это «каскад».

Мартин, стоя на месте, как будто взорвался серией ударов, глевия двигалась так быстро, что выпады выглядели, как одно смазанное движение.

— И с места не сходит, что характерно, — прошептала Аманда. — Да, это сильно.

Аллан Орибье, я твой должник. Выйди я с оружием против того, кто сейчас внизу тренируется, тут бы моя жизнь и кончилась. И еще — ты тактичен, сейчас я это понимаю. Ты наверняка оценил мастерство Мартина, ты откуда-то знаешь про него. И, щадя мое самолюбие, сказал, что мы с ним близко друг к другу стоим. На самом деле между нами — пропасть.

Гарольда надо предупредить, а то сложит он свою лихую голову, и останусь я без друга. У меня до этого друзей никогда не было, только подельники, и терять того, кто им стал, я точно не хочу. Пусть эта дружба только на время, пусть ненадолго, но не хочу. Да, кстати.

— Аманда, — спросил я, — а почему ты меня предупредила? Просто потому, что пожалела?

— И поэтому — тоже, — не стала врать она. — Но не только. Понимаешь, есть в жизни события, которые протягивают между людьми некие связующие нити. Наше приключение в Фюслере было одним из них. Мы тогда как-то все сблизились — и ты, и я, и Фюнц. И даже Жакоб с Ромулом, хотя они и не из нашего круга. Я не хочу, чтобы кто-то из вас вот так просто умер. Ну да, мы все здесь живем с постоянным ожиданием смерти, инициация не за горами. Но это — другое дело, это судьба и причуды богов. Каждый из нас получит то, что ему уготовано, и тут ничего не изменишь. А вот здесь — изменить можно, что я и сделала.

— И все? — Мне стало грустно и смешно. Не угадал Гарольд.

— Нет. — Аманда улыбнулась. — Де Фюрьи, как выяснилось, та еще дрянь, но кое-что она сказала правильно. Если мы переживем май и сможем следующей осенью снова прийти сюда, в Вороний замок, то в одиночку выжить будет куда сложнее, чем группе. Мне кое-что про это порассказывали, было кому. Так вот я хотела бы знать, что есть люди, которым можно доверять и которые будут так же честны со мной.

А я бы послушал рассказы тех, кто с ней откровенничал. И еще — неплохо бы узнать имена этих добрых людей.

— Это я могу пообещать вам, мистресс Аманда Грейси, — протянул я ей ладонь. — Тому порукой мое слово.

— Я рада, барон Эраст фон Рут, — как-то неловко вложила она свою ладошку в мою руку. — Но пусть это все пока останется между нами. То, что мы заключили союз.

— Так по-другому и никак, — засмеялся я. — Я же теперь вот на привязи.

И показал ей перстень. Камень сверкнул в лунном свете.

— Да, пока не забыла, — хлопнула себя по лбу Аманда. — Вот что тебе нужно знать о женщинах из рода Фюрьи. Они отличные хозяйки и матери, очень верные и разумные, потому многие дворяне хотели заполучить себе в жены девушек из этой фамилии. А еще они очень умелые отравительницы, может, даже лучшие в Центральных королевствах. Никогда ничего не ешь и не пей из рук Рози, намотай это себе на ус. И всегда смотри на камни ее перстней, запомни их цвет. Если какой-то из зеленого или синего станет красным, значит, дело неладно. Противоядия от зелий семьи де Фюрьи нет, это проверено временем. Зря ты все-таки шпагой махал, не забудет она тебе подобного, поверь.

— Не зря, — заверил ее я. — Я защищал друга, так что…

— Хороший ты юноша, Эраст фон Рут, — как-то печально сказала Аманда. — Одно плохо — такие, как ты, они… Ладно, пустое. Пошли спать. Мартин скоро закончит тренироваться, я уже выучила комплекс его упражнений. Не хотелось бы столкнуться с ним в коридоре.

Самое досадное — Гарольд, когда я ему про Мартина рассказал наутро, не то что всерьез меня не воспринял, а напротив, как-то даже воодушевился. Слова Аллана о том, что тот собирается сам разделаться с Мартином, он давно уже забыл, полагая последнего своей законной добычей.

— Так это же здорово, Эраст, — сказал он, приобняв меня за плечи. — Я-то думал, что прикончу обычного сельского кролика, а тут, оказывается, целый кабанчик! Охота на кабана куда интереснее, чем охота на кролика.

— Ты меня не услышал! — дернул я плечом. — Гарольд, он правда серьезный боец. Очень! Тебе не кажется более разумным сейчас не лезть на рожон, а потом, при оказии, просто его где-нибудь подловить и в несколько клинков прикончить? Не думаю, что те же Фюнц, Фальк, де Лакруа, а то даже и Орибье будут против, когда мы им это предложим.

— Они — не знаю. — Гарольд перестал улыбаться. — Я буду против. Эраст, пойми: если мы начнем в темных углах простолюдинов резать только потому, что они что-то соображают в воинских дисциплинах, то к чему мы в результате придем? И потом, это их удел вечером на прохожих нападать. Нам такое не к лицу.

— Гарольд, — я уже не знал, что сказать, — поверь, он тебе не по зубам. Ты не видел, что он с глевией выделывает. А он тебя в деле видел. И, кстати, ты постоянно открываешь левый бок. Вот он тебя на этом и подловит!