Когда подразделения батальона «Нахтигаль» овладели городской радиостанцией, молодые украинские унтер-офицеры в течение нескольких часов вещали из Львова от имени «Свободного украинского государства». Однако новое правительство во главе с Ярославом Стецько (официальный заместитель Бандеры) проработало всего одну неделю. Уже 5 июля оно было разогнано СД. Это был первый ущерб, причиненный добрым отношениям западноукраинских добровольцев и местного населения к немцам. Разочарование стало еще большим, когда части Западной Украины были включены в «Генерал-губернаторство Польша». 25 июля 1941 г. в Юзвин прибыл адмирал Канарис, чтобы вывести батальон с фронта. Лишь незначительная его часть продолжала еще некоторое время выполнять обязанности полицейской команды.

Начиная с 1942 г. под давлением обстановки на Восточном фронте батальоны полка «Бранденбург» все чаще использовались из тактических соображений как сугубо пехотные части. При этом они несли трудновосполнимые для таких войск потери. Но, когда они решали свойственные им задачи, они добивались больших успехов. Моторизованные разведдозоры полка покрывали сотни километров, ведя дальнюю разведку. Чтобы решать такие задачи, требовалась тщательная подготовка, которую осуществляли разведотделы штабов армий и групп армий. Некоторые операции планировались в самом полку. Иногда это были чистые импровизации. Так, на подступах к Кавказу одна из рот «Бранденбурга» присоединилась на захваченных ранее советских грузовиках к колонне отступающих советских войск, овладела важным мостом у Майкопа и обеспечила временный захват русских нефтепромыслов. Но такие вещи удавались далеко не всегда. «Однажды в ходе наступления на Кавказе нужно было предотвратить разрушение плотины русскими подрывниками. Одна из рот «Бранденбурга» подъехала к плотине на нескольких захваченных у русских грузовиках. Советский комиссар, осуществлявший контроль на шоссе, уже проверил первую машину, и сошедшие с нее люди, исполнявшие роль измученного боями русского арьергарда, стали снова залезать в свою машину, как вдруг комиссар заметил безучастно сидевшего на обочине «товарища» и что-то сказал ему по-русски. К сожалению, это был унтер-офицер из Гамбурга, ни слова не понимавший по-русски. Это увидел командир «бранденбуржцев» лейтенант барон Фёлькерзам, прибалтиец и потомок царского адмирала Фёлькерзама, погибшего в сражении при Цусиме… Собравшись с духом, он крикнул комиссару: «От него ничего не добьешься. Он армянин». И надо же было так случиться: комиссар заговорил с «армянином» на его «родном» языке. Ничего не оставалось, как нажать на спуск автомата по комиссару и этим дать сигнал к атаке. Несмотря на эту промашку, операция прошла успешно»[214]. В другой раз этому же подразделению удалось, переодевшись в русскую форму, осуществить рейд в глубокий тыл русских, разгромить штаб одной дивизии и возвратиться на свои позиции[215].

Начиная с зимы 1942/43 г. каждый офицер абвера-II (за исключением уже действующих на фронте), обучавшийся еще в мирное время, должен был пройти курс переподготовки в Квенцгуте, чтобы иметь более четкое представление о взаимодействии агентов-диверсантов и доверенных лиц в новых условиях. Но когда, например, индийцы, арабы или украинцы приходили в учебный центр Квенцгут, они обнаруживали там весьма немногочисленный персонал инструкторов. С офицерами абвера-II, присылаемыми сюда на курсы, они не встречались. Полк вел свою жизнь, независимую от руководства абвера-II, и поэтому командир полка неизбежно должен был добиваться того, чтобы освобождать своих офицеров-специалистов от чисто войсковых обязанностей. В конце концов это привело к созданию отдела агентурной разведки (VMA), который лишь значился в составе полка, а в оперативном плане подчинялся руководству абвера-II. Из этого «Фау-эм-а» в середине 1943 г. возник 1000 й полк особого назначения. В отличие от «Бранденбурга» он состоял практически только из агентов разведки в военной форме. Это облегчало референтурам абвера (во всех трех отделах) выбирать нужных людей для планируемых ими операций и, наоборот, давать своим агентам возможность отбывать службу в данной части, не боясь, что их могут передать в другие части.

С укрупнением полка «Бранденбург» и превращением его в дивизию в конце октября 1942 г. произошла и перегруппировка этого соединения на основе накопленного опыта и в силу серьезно увеличившейся численности. Было создано очень большое количество мелких и в основном легковооруженных боевых групп. Командиром дивизии был назначен полковник Хелинг фон Ланценауэр. Дивизия подчинялась напрямую управлению «Абвер/Аусланд». Во время действий на фронте части и подразделения дивизии подчинялись тем армиям и группам армий, в чьих полосах они действовали. После переформирования в дивизию теперь входили четыре полка, предназначенных для ведения спецопераций на фронте (это были 1 й, 2 й, 3 й и 4 й полки). Что касается 5 го полка, то он вскоре был назван «Курфюрст». Его задача состояла только в том, чтобы готовить и поставлять специалистов — офицеров и солдат — для планируемых абвером-II операций.

Недостатка в таких операциях не было даже в периоды тяжелых оперативных кризисов 1942 — начала 1943 г. Так, 5 декабря 1942 г. две полуроты 1 го батальона 4 го полка дивизии «Бранденбург» во главе с капитаном Кёненом направились в Тунис, а 26 декабря Кёнен с 30 солдатами вылетели на трех тяжелых планерах с аэродрома Бизерты. Они имели задачу разрушить железнодорожный мост через вади Эль-Кебир. Операция прошла успешно. В тот же день лейтенант Хагенауэр с 10 «бранденбуржцами» также на планерах совершили налет на мост севернее Кассерина, но операция не удалась: отряд был захвачен в плен французским разведбатальоном. 10 января группа лейтенанта Лухса выехала на грузовой автомашине из Кебили, чтобы взорвать мост через вади Меллег на юге Туниса, через который проходил важный путь снабжения войск западных союзников. Мост был разрушен. Здесь, на североафриканском ТВД (театре военных действий), использовались также немецко-арабские диверсионные группы, в частности — команда «бранденбуржцев» в составе 150 человек. Однако время для их более широкого и успешного применения уже ушло. В 1943 г. борьба в Северной Африке уже близилась к концу[216].

В начале 1943 г. из частей дивизии «Бранденбург», сильно потрепанных на Кавказе, на Балканах и в Северной Африке, была сформирована, по сути, новая дивизия. В это время умер полковник Ланценауэр, и Канарис искал ему в замену такого офицера, который имел бы богатый фронтовой опыт, был бы хорошим штабным офицером и политически «надежным» в плане оппозиции. По предложению Остера выбор пал на полковника (впоследствии — генерал-лейтенант) фон Пфульштайна, отличившегося в тяжелых боях под Демянском в России. Когда Пфульштайн прибыл в январе 1943 г. в штаб оперативного руководства вермахта (ОКВ) и представился генерал-полковнику Йодлю, тот ему сказал: «У штаба нет для театров ОКВ никаких собственных войск. Каждую дивизию приходится с трудом выпрашивать у возмущающихся штабников ОКХ. Всякая передача какой-либо дивизии из ОКХ в ОКВ — это повод для споров, решать которые приходится лично фюреру. Это недостойное и нетерпимое положение! Поэтому новая дивизия «Бранденбург» станет единственным соединением, подчиненным штабу ОКВ. А боевые задачи ей буду ставить я сам!»[217]. И с тех пор абвер и Канарис перестали оказывать какое-либо влияние на использование этой дивизии особого назначения.