Роман. — Я посмотрел, сегодня у нее приемный день. Навестим старушку, озвучим вопросы.

Я не стал спорить, разумный шаг. Садиться за руль не хотелось, но лучше до мэрии доехать, так представительнее.

— Не Заингирь, но Зизи, — сказал я. — Увы, Роман, наш труден путь, пойдем в неотвратимую «восьмерку».

Пошли в «восьмерку», машина грелась, мы разговаривали.

— Рома, с нами Аглае гораздо безопаснее, ты уж поверь, — убеждал я. — Она же упрямая девушка и непременно взялась бы за расследование сама. А так… Так она останется у нас под контролем.

— Ты уверен? — с надеждой спросил Роман.

— Рома, здравомыслящий человек не может быть хоть в чем-то уверен. Раньше я читал в газете заметку про то, как пришельцы обесчестили спиннингиста, и мне было ясно, что это чушь. Когда сейчас я читаю про это в новостях, я уже сомневаюсь.

— Да?

— Да. Потому что раньше те, кто поумнее, над этим смеялись, а те, кто попроще, этому удивлялись. Но сейчас те, кто поумнее, слишком глубоко читают между строк. Время простокваши, ничего не поделаешь.

Хлорофилл подходит к неизбежному концу. Возможно, он выдохся — и поэтому у меня такое непонятное настроение с утра. Хлорофилл нельзя долго хранить без холодильника, наверное, дело в этом. Без хлорофилла плохо. Без хлорофилла яги бесповоротно пожрут печень маркшейдера.

— И где же выход? — печально спросил Роман.

— Выхода нет, — уверенно ответил я. — Океания одолела Остазию. Пришельцы надругались над спиннингистом.

— Что же делать? — искренне спросил Роман.

На самом деле спросил, ему было интересно, этот вопрос я слышал тысячи раз.

— Рецепт есть.

— Бухать?

— Фу, Роман, вы есть моветон и mouzik! Сие методы прошлого столетия: бухло, промискуитет, эмиграция — есть всего лишь паллиативы, от себя не убежишь. Практики когнитивных деприваций — вот выбор мастеров.

— Когнитивные депривации? — недоверчиво уточнил Роман.

— Верно. Купирование мысли и редукция эмпатии. Если телевизор, то «Магазин на диване». На крайний случай «Погода 24». Даже невиннейшая на первый взгляд «Битва складов» — перебор и может отправить вас в сенсорный нокаут. Если литература — то фастлит самого подколодного извода, — ибо чем интенсивней графомания, тем больше эффект для здоровья, поверь мне как бывшему литератору. Новеллизации компьютерных игр, оружейных энциклопедий и женских форумов — это выбор осознанного человека. Самая примитивная музыка, самая вкусная еда — вот верное средство для здоровья, причем как физического, так и умственного.

— При чем здесь здоровье? — не понял Роман. — Мы же говорили о других вещах…

— Это категории одного порядка. Если у тебя крепкий кишечник, то проблемы спиннингиста тебя затрагивают в наименьшей степени. Лечись лисой. В широком, разумеется, смысле.

Озадаченный этим докладом, Роман стал крутить ручку дверцы, опуская и поднимая стекло. «Восьмерка» грелась медленно, обороты, как обычно, плавали. Роман волновался.

— Ты хочешь сказать, что смотришь «Магазин на диване»? — спросил он.

— Я давно ничего не смотрю по телевизору, — ответил я. — Предпочитаю авторские каналы в Интернете. Это стабилизирует психику.

— Например? Какие каналы?

— Для начала что-нибудь легкое. «Катя режет мыло», «Подручный Сом» или «Собираем из магнитов».

— Катя режет мыло? — в голосе Романа прозвучал неожиданный испуг.

— Это весьма популярный канал.

— Катя и мыло? — недоверчиво спросил Роман. — В ответ на усиливающийся сюрреализм окружающего?

— Это ответственный выбор каждого, — сказал я. — Либо мыло, либо посмотри в глаза чудовищ.

— Резать мыло, значит… начинать резать мыло?

— Ни в коем случае! Тебя лично резка мыла доведет до нервного срыва. Надо смотреть, как мыло режет кто-то другой!

Роман всхлипнул. Я же позвонил Аглае и сообщил, что мы готовы в Заингирь, но поскольку дорога наверняка испортилась, то лучше завтра, а сегодня решили записаться к Зинаиде Захаровне. Аглая сказала, что в Заингирь она обязательно, а к Зинке увольте, без нее. Так и договорились.

— Ну, поехали… — печально выдохнул Роман.

Обороты упали до восьмисот, я выжал сцепление, включил первую передачу, добавил газа. «Восьмерка» крутанулась на сырой траве возле библиотеки, выскочили на дорогу.

— Посмотрю про земельную рыбу, — пообещал Роман. — Потом.

— Не расстраивайся, — подбодрил я Романа. — Мэрия — не самое худшее место.

Присутственный день в мэрии не выдавал себя ничем, во всяком случае издали. Я опасался, что все переулки вокруг окажутся забиты транспортом челобитчиков, придется занимать живую очередь и ругаться с местными, но ничего такого вокруг мэрии не происходило, там вообще нашлась только одна машина — возле вросших труб стоял чуть перемазанный грязью белый спортивный «Кайен» с московскими номерами.

Я приткнулся рядом, мы с Романом отправились в мэрию, но нас не пустили дальше проходной. Полицейский заявил, что сегодня прием отменен по техническим причинам, можно попробовать в пятницу. Я не ожидал легкой победы, Роман же расстроился.

— Что делать будем?

Тысяча первый.

— Предлагаю покататься по городу, — сказал я. — Надо зримее обозначать присутствие, это важная часть нашего плана… Рома, а ты порой не испытываешь желания выпить простокваши?

— Нет…

Я вырулил на Любимова и повел в сторону электросетей, повернул на Советскую, до Пионерской, потом снова на Любимова, налево и в направлении Набережной.

— Кажется, нас… — Роман удержался от детективных штампов и закончил: — Наблюдают.

— Дрон-невидимка? Опять он?

— Да ты посмотри!

В зеркале заднего вида действительно виднелся белый «Кайен». Не отставал, но и не приближался, держался в сотне метров.

— Федор? — спросил Роман.

— Вряд ли у него есть такой… Да и номера московские.

— Все менты ездят на московских номерах.

— Но не на белых «Порше», — возразил я. — Белые машины — это… Не знаешь, какая машина у Зизи?

— Нет. Вряд ли такая…

Роман достал телефон, высунулся в окно и сфотографировал преследователя.

— Отправлю себе на почту, — сказал он. — На всякий случай.

— Разумно, — согласился я. — Может пригодиться.

— То есть?

Я снизил скорость перед крупной поперечной лужей.

— Во время квартальной инспекции его превосходительством общественных живодерен имел место быть кабак и непредвиденные ситуации, — сказал я. — Сам же недавно говорил — ситуации исключать нельзя…

На переулке Крупской я повернул направо, к старой военной бетонке в сторону Тотомицы.

— Ты куда? — не понял Роман.

— Да так, идея есть.

— Зачем за город? — заволновался Роман. — В городе они не рискнут!

— Вот и я о том — в городе они не рискнут…

Я прибавил скорости. Преследователь не отставал, ну да, как же, отстанет он от «восьмерки».

Мы бодро катились с холма. Раньше тут были нарезаны картофельники, сейчас вместо них зеленела сорная береза.

— Мне это не нравится, — Роман оглядывался. — У него тонированные стекла, мне это не нравится…

— Почему? Ты же сам этого хотел — воздаяние, справедливость, все дела… Мне кажется, весело!

Я чуть прибавил еще. «Восьмерка» подпрыгивала на неровных стыках