Надо отдать должное дворянину, честь и гордость он ценил превыше жизни.

— После победы я заберу клинок себе, — проговорил маркиз, обращаясь к солдатам.

Ответной реакции не последовало. Унимийцы изумленно наблюдали, как японец вращает меч в разных плоскостях. Выдержав паузу, Бьерн воскликнул:

— Господа, приступайте к поединку!

Без сомнений и раздумий Сонторо бросился вперед. Нет, это была не опрометчивость, а точный, холодный расчет. Превосходя соперника в физической силе, дворянин хотел его смять, задавить. Удары сыпались один за другим. Любой из них легко перерубил бы руку или шею.

Однако, к удивлению тасконца, опасные выпады цели не достигли. Тино легко уходил от прямолинейных атак, лишь изредка отводя меч противника в сторону.

Постепенно маркиз уставал. В какой-то момент самурай резко развернулся на сто восемьдесят градусов и нанес мощный боковой удар.

Лишь в последний момент унимиец успел защититься клинком. Сталь тревожно зазвенела. Оружие Сонторо не выдержало натиска и сломалось у самой рукояти. Растерянно смотря на обломок, дворянин медленно отступал назад.

— Вот они — гримасы судьбы, — усмехнулся Аято, касаясь острием горла тасконца. — Одно движение — и ты покойник.

— Это досадная случайность, — с трудом дыша, возразил маркиз.

— Не исключено, — согласился японец. — Мы сейчас проверим твое утверждение.

Землянин повернулся к толпе и громко произнес:

— Я не убиваю безоружных людей. Дайте ему меч или что-нибудь другое…

Солдаты конвоя отреагировали мгновенно. Спустя пару секунд в руках Сонторо появилось длинное копье. Он получил существенное преимущество в борьбе на расстоянии. Расстроенный первой неудачей, унимиец решительно двинулся в наступление. Вряд ли дворянин понял, куда исчез стоявший перед ним враг. Ловко нырнувший вниз Тино беспрепятственно вонзил лезвие в грудь противника. Маркиз словно наткнулся на стену. Воин замер, покачнулся и беззвучно повалился на спину.

К нему тотчас подбежали тасконцы. Рана оказалась глубока, но не смертельна. Охрана немедленно унесла Сонторо к местному лекарю.

Бурно обсуждая перипетии поединка, толпа начала постепенно расходиться. К землянам неторопливо подошли офицеры гарнизона.

— Великолепно! — вымолвил молодой лейтенант. — Вы достойно наказали надменного выскочку. Маркиз получил по заслугам. А с каким блеском проведен бой! Высший класс! В герцогстве немного найдется дуэлянтов такого уровня. Сразу чувствуется рука убийцы.

Надевавший куртку самурай гневно сверкнул темными глазами.

— Я не люблю убивать, — жестко сказал Аято. — И потому старался лишь обезвредить наглеца.

— И, возможно, напрасно, — очень тихо вставил Картер.

Путешественники быстро направились к своему дому. Миссия выполнена, и не стоит понапрасну злить унимийцев. Кое-кто из них наверняка воспринял поражение Сонторо как оскорбление, нанесенное родному государству. Что вполне естественно. Перед лицом внешней угрозы внутренние противоречия стираются и уходят на задний план. Вот и сейчас…

Чертовски обидно, когда чужак легко и непринужденно разбирается с одним из лучших бойцов герцогства. Невольно каждый думает о реванше. А если в голове шумит вино, мысль не кажется столь уж безумной. К счастью, друзей сопровождал командир пограничного поста, и ненужных эксцессов удалось избежать. Проверив часовых и плотно закрыв дверь, офицер отчетливо произнес:

— Господа, я искренне вам благодарен. Вы рисковали жизнью ради человека, которого даже не знаете. Подобные долги не забываются. Сегодня отправился на плато один из преступников. А завтра прибудет специальный представитель Альберта. Я попытаюсь добиться «казни» полковника Джонса. Надеяться на успех, конечно, трудно, но дорога к нему расчищена.

— Это было несложно сделать, — откликнулся японец. — Сонторо сильный боец, хотя чересчур горяч. Главное в поединке — выбрать правильную тактику. Маркиз ошибся.

После небольшой паузы, Тино добавил:

— Меня больно задели слова вашего подчиненного. Я действительно много убивал. Но только в случаях крайней необходимости. На войне о милосердии не думают…

— Понимаю, — проговорил тасконец. — С лейтенантом Нилом будьте поосторожней. Он в гарнизоне недавно и часто ведет провокационные беседы. Есть подозрения, что молодой человек является информатором тайной полиции. Если будут неопровержимые доказательства, я от него сразу избавлюсь.

Вскоре Картер ушел, и путешественники остались одни. Друзья молча поужинали и легли спать. Обсуждать бой земляне не хотели. В словах Бьерна не чувствовалось особого воодушевления, а ведь унимиец получил верный шанс спасти товарища. Схватка произвела на всех тягостное впечатление. Удивительно, но никто даже не вспомнил о девушке, из-за которой и началась ссора. Слишком много поставлено на кон в этой опасной игре.

Представитель герцога прибыл в полдень. Не заметить пышный эскорт было невозможно. В поселок вкатилась большая карета в сопровождении десяти кавалеристов. Ярко-красные мундиры, сверкающие кирасы, откормленные сильные кони. Без сомнения, такой почет оказывался не столько чужестранцам, сколько человеку, сидевшему внутри.

Гвардейцы быстро спешились и выстроились возле кареты. Дверца плавно открылась, и на сине-зеленую траву ступил мужчина лет сорока пяти. Темные волосы, орлиный нос, проницательные серые глаза и притворная улыбка на губах.

Одежда унимийца поражала своей роскошью. Золоченые туфли, темно-синие брюки, фрак с множеством нашивок, аксельбантов и орденов.

Окинув взглядом встречающих его солдат и офицеров, дворянин снисходительно произнес:

— А вы неплохо здесь устроились. Сыты, здоровы, подтянуты. Да и девушек в гарнизоне немало…

Старясь войти в доверие к простым людям, высокопоставленный чиновник любил изображать из себя этакого добряка-покровителя.

Обычно подобная манера поведения скрывает ограниченность, надменность и жестокость. Обладающие огромной властью тираны часто прячутся за маской милосердия.

К гостю из столицы тут же подбежал Картер и четко отрапортовал. Поддерживая выбранный имидж, представитель Альберта снисходительно похлопал офицера по плечу и громко сказал:

— Не надо излишней официальности. Вдруг чужеземцы подумают, что наша благословенная страна пронизана чинопочитанием и лицемерием. А ведь герцогству есть чем гордиться.

Стоящий радом с путешественниками помощник Бьерна тихо прошептал:

— Вам оказана высокая честь. В поселок прибыл граф Эдуард, двоюродный брат герцога. Обычно он вступает в переговоры лишь с главами государств или их послами. Но, видимо, Альберт очень заинтересован в новых связях.

Между тем, граф пожал руки всем офицерам и с гордо поднятой головой направился к наемникам. По аланской форме землян было легко отличить от местных жителей.