– Мне пора, сэр Гидеон.

– О, не уходите, – зачирикала гостья. – Я очень устала и сейчас же поднимусь в свою комнату. Может быть, миссис Кейт... Ведь миссис Кейт все еще служит у тебя? Может быть, она принесет мне немного супа?

– Миссис Кейт в постели, – сказал Гидеон. – А теперь делай, как я сказал. – Губы его были крепко сжаты, взгляд суров. Он повернулся к Пруденс: – Не соблаговолите ли подождать меня несколько минут в библиотеке? Это не займет много времени.

Пруденс изумленно посмотрела на него. Не займет много времени? Неужели он способен выгнать эту женщину, мать своего ребенка, появившуюся у его дверей с вещами? Он был готов уделить ей несколько минут своего времени, а потом, вероятно, собирался отослать ее и предоставить ей веселиться сколько угодно.

– Нет, – возразила Пруденс, покачав головой. – Я уезжаю. Вашего внимания требуют другие дела.

– Папочка! – раздался звонкий голосок Сары с лестничной площадки. – Кто там барабанил в дверь?

– Все в порядке, Сара. Возвращайся в постель. Я приду через минуту! – крикнул он, властно положив руку на плечо бывшей жены, когда она проходила мимо него, собираясь подняться по лестнице. – Не ходи к ней, – процедил он сквозь зубы. – Пока не ходи! Ступай в гостиную!

На этот раз она подчинилась. Гидеон снова повернулся к Пруденс:

– Позвольте мне покончить с этим. Я вернусь через минуту.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, понимая, что Сара все еще стоит на площадке лестницы и с любопытством прислушивается. – Это ведь ваша бывшая жена? Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – ответил он устало. – Я просто хочу понять, зачем она явилась.

– Да, разумеется, – ответила Пруденс, направляясь в комнату для гостей, где оставила пальто и шляпу. – Полагаю, мне сейчас лучше уйти.

Она взяла с кровати свою одежду и остановилась перед зеркалом, чтобы надеть шляпу. Руки ее дрожали. Только бы Гидеон не заметил этого.

– Извините.

Она прошла мимо него к входной двери, обошла гору чемоданов, свидетельствовавшую о том, что этот визит может затянуться надолго.

– Пруденс! – Он подошел к ней, взял за руку, как раз когда она собиралась выйти через полуоткрытую дверь. – Это вас не касается, совсем не касается! Уезжайте сейчас, если считаете необходимым, но между нами все остается по-прежнему.

– По-прежнему? – тихо спросила Пруденс. – Мы провели вместе одну ночь. А эта женщина – часть вашей жизни. Мать вашего ребенка. Как можно быть таким черствым, отвергая ее?

Она укоризненно покачала головой, стряхнула его руку со своего плеча и прошла к наемному экипажу, где на козлах клевал носом кучер.

– Доброй ночи, Гидеон!

Кеб подкатил и остановился у самых ступенек узкого крыльца. Гидеон больше не делал попыток удержать ее. Он подождал, пока Пруденс села в кеб, и вернулся в дом. Лицо его было мрачным.

Пруденс откинулась на потрескавшиеся кожаные подушки и попыталась понять, что же произошло. Вины Гидеона не было в том, что Харриет так неожиданно появилась, но как он мог вообразить, что ей нет до этого дела или что он способен все уладить за несколько минут? Что же он за человек? И как отреагирует Сара на внезапное возвращение матери? Конечно, он должен был сознавать, что на улаживание дел потребуется больше, чем несколько минут. В успех было трудно поверить.

Пруденс долго не могла уснуть.

Проснулась она с головной болью, совершенно не отдохнувшая, когда не было еще и семи, и попыталась уснуть снова, но безуспешно.

– Мисс Пру? – тихонько постучав, окликнул ее Дженкинс из-за двери.

– В чем дело, Дженкинс?

Она села на постели.

Дверь открылась, но вместо Дженкинса вошел Гидеон в безупречном утреннем костюме и жилете с атташе-кейсом в руке. Явно по пути на работу, подумала Пруденс, во все глаза глядя на него.

– Что вы здесь делаете?

– Мне надо поговорить с вами, – сказал он, ставя на стул свой атташе-кейс.

– Сэр Гидеон настоял на том, чтобы я его впустил, мисс Пру, – сказал Дженкинс виноватым топом. – Сэр Гидеон сказал, что будет открывать все двери подряд, пока не найдет вас, если я не покажу ему, где вы.

– Все в порядке, Дженкинс, – успокоила его Пруденс. – Я знаю, каким убедительным может быть сэр Гидеон. Не принесешь ли чаю?

– Сейчас, мисс Пру? Не могу ли я сначала отнести чай мисс Чес?

– Мне не требуется дуэнья, Дженкинс, – заверила его Пруденс.

«Поздновато печься о моей нравственности», – подумала она, но не высказала этой мысли вслух.

Дженкинс удалился, оставив дверь полуоткрытой. Гидеон закрыл ее, потом повернулся к Пруденс, все еще сидевшей на постели:

– Доброе утро.

– Доброе утро.

Он поставил стул спинкой к кровати и сел на него верхом, положив руки на спинку.

– Ты вовсе не выглядишь отдохнувшей, – заметил он.

– Так и есть. Где твоя бывшая жена?

– Думаю, спит в своей постели. У Харриет нет обыкновения подниматься рано поутру.

– Она спит у тебя в доме?

– Где же еще? – спросил он, и в голосе его прозвучало удивление. Он смотрел на нее прищуренными глазами. – Но не в моей постели, если ты имела в виду это.

– Я не имела этого в виду.

– В таком случае, Пруденс, почему ты сбежала? Я ведь сказал тебе, что все под контролем. Все, что мне требовалось...

Он не успел закончить фразу, потому что Дженкинс вошел с чайным подносом и поставил его возле кровати. Он бросил на Гидеона суровый взгляд и вышел, снова оставив дверь открытой.

Гидеон поднялся и закрыл ее.

– Здесь, кажется, только одна чашка, – заметила Пруденс, беря в руки чайник. – Дженкинс не одобряет вторжение незваных гостей.

– Не важно. Все равно я предпочитаю кофе. Как я уже сказал, мне нужно было узнать, что привело ко мне Харриет, чтобы понять, что я должен делать, а потом мы с тобой могли бы открыто обсудить это и уж по крайней мере попрощаться цивилизованно. Почему ты сорвалась с места и убежала?

Пруденс отпила глоток чаю. Невозможно разговаривать с человеком, который считается только с собственным мнением.

– Я не убежала, Гидеон. Просто дала тебе возможность заниматься своими делами. Надеюсь, твоя бывшая жена не каждый день сваливается тебе на голову? – Она вопросительно подняла брови. – Помнится, ты говорил, что она не появлялась шесть лет. Сара обрадовалась матери после столь долгой разлуки?

Гидеон нахмурился, уязвленный ее тоном. – Я же сказал: тебя это не касается. Я сумею справиться со своими делами.