пошутила. Еще раз прошла по участку, неожиданно для себя самой обернулась. Кровь бросилась в лицо. Иван как раз выходил из испытательного блока, но на пороге его окликнули. Лизавета пошла навстречу. С каждым шагом стук сердца становился все сильнее, ноги будто ватные, неужели она еще способна на подобное?

Иван поднял на нее глаза, побледнел, на секунду потерял дар речи. Лиза уверенно направлялась к нему. Иван заметался и не придумал ничего, как пойти навстречу.

— Здравствуйте, Иван Сергеевич! — сказала Лиза.

— Привет! — выдавил он и прошел мимо. Странно дернул шеей и ускорил шаг.

Лиза тупо смотрела на удаляющийся седой затылок. Ей показалось, что она сходит с ума. Сердце перестало колотиться и выскакивать из груди, оно просто ухнуло вниз.

«Привет» и все? Никаких объяснений, извинений, ничего! Он даже не посмотрел на нее, сбежал струсив. У Лизаветы закружилась голова.

— Лиза, ты еще не ушла? — из архива вышла старший диспетчер, дама предпенсионного возраста, большая сплетница, особенно по части адюльтеров. Она заметила убегающего Ивана.

— Видела, как рванул Курилов? — насмешливо спросила у Лизы и, не дожидаясь ответа, прокомментировала. — Ему как Людочка позвонит, так он все бросает и бежит к ней, нет, летит как ракета. С ума по ней сходит.

— Людочка? — переспросила Лизавета и словно очнулась.

— Да, у Курилова самая страстная и большая любовь в жизни. Моложе его на 20 лет, красавица, каких еще поискать, уверенная в себе. Но Ваньке все нипочем, бегает за ней, предлагал замужество. Людмиле этого не надо, она и так доит его по полной программе. А Курилов хоть и гуляет на стороне, но всегда к Милочке возвращается. Вот это любовь, да?

Лиза, молча, кивнула и побрела к выходу.

Глава 53

За десять дней до похода в театр Надя простудилась, была температура, мучил кашель. Сестра не на шутку забеспокоилась, предложила продать билеты. В конце концов, это не последняя возможность и театр никуда не денется. Но Наде так давно хотелось попасть в «Ленком», она так мечтала об этом, что больше не желала ждать. Ей почему-то казалось, что если она не поедет в этот раз, то не поедет никогда. Все время что-то мешало: отсутствие свободного времени, денег, то было просто не с кем. Ведь страсть к театру должен разделять тот, кто ее испытывает. Иначе теряется восприятие и послевкусие.

На улице хлестал дождь, ветер был порывистым и зябким. Небо, казалось, навеки затянули унылые тучи. Надя долго решала, что же ей надеть так, чтобы и не замерзнуть и выглядеть прилично, все-таки она едет в театр. Мама ворчала, она была против поездки, пригрозила, что пожалуется сестре, но, оказывается, Лиза сама ехала с Надей в театр. И вовсе не собиралась последнюю отговаривать.

Надя улыбнулась своему отражению в зеркале, расчесала пушистые волосы и спрятала их под капюшон. Мама обиженно покачала головой и ушла в комнату. Младшая дочь всегда отличалась упрямством.

— Ма, я пошла, пока! — крикнула Надя и хлопнула дверью. Лиза уже наверняка ждала на станции.

Наде не верилось, что едет, она всю дорогу думала о театре. Так бывает, когда ты долго чего-то хочешь, мечта начинает осуществляться, а тебе все не верится.

Возле театра было шумно, продавали с рук билеты. Дождь уже кончился, да и ветер стал тише, в лужах тонули тяжелые листья. Перед самым входом в театр Надежда подняла голову: театр был небольшим, но все равно величественным, когда-то Купеческий Клуб, он, конечно же, выделялся из ряда зданий по всей улице. И, несомненно, привлекал к себе внимание. А по вечерам в лучах специальной подсветки казался по-настоящему торжественным. Кроме того, он недавно отметил юбилей, весьма впечатляющую дату, что не могло не придать ему солидности. В этих стенах творили одни из самых замечательных служителей Мельпомены. Их сменяли поколения, одно за другим, они бережно сохраняли традиции, почерк театра и его уникальную узнаваемость. Спектакли «Ленкома» всегда были особенными, яркими, сложными. Надю именно это и подкупало.

Они с Лизой поднялись по широкой лестнице.

— У нас еще есть время, — сказала Лизавета, — можем походить по фойе, — предложила она.

— Да, я хочу посмотреть портретную галерею актеров, — тут же сообщила Надя. Сестра махнула рукой, мол, иди, я догоню.

Лица, лица… молодые и не очень, знаменитые и неизвестные. Некоторые из них уже добились успеха и надолго останутся в памяти, а другим еще предстояло пройти этот путь. И у каждого он будет своим, и многое будет зависеть от самых, казалось бы, непредсказуемых и неожиданных поворотов и событий. Не последнюю роль играл и кинематограф. Он дарил широкую узнаваемость, он с колоссальной быстротой вел к успеху, звездности. Звезда…

Наде почему-то не нравилось это нынче популярное определение. Оно звучало красиво, восторженно, но по сути своей было каким-то отстраненным, отчужденным. Ведь звезды так далеки, так недосягаемы и равнодушно-холодны. Талант, гениальность, виртуозность — вот настоящие определения. В них виден труд, эмоциональная щедрость, фейерверк чувств, заразительная энергетика.

Да, на сцене больше возможности раскрыть себя. В одном спектакле нет дублей, нет повторов, не должно быть ошибок — все творится здесь и сейчас, и актер не имеет права на халтуру. Потому что ложь и нарочитость ощущаются сразу, с первых минут. Зритель — строгий, но благодарный. Аплодисменты, крики «браво!», горящие глаза, льющийся из зала поток восхищения и восторга. Происходит мощнейший обмен…

Надежда прошла вдоль портретов, остановилась возле корифеев. Так была поглощена своими мыслями, что не сразу услышала, как за ее спиной разговаривали двое. Капризный женский голос выражал недовольство, связанное с автомобильными пробками в столице, пришлось выехать из дому чуть ли не за два часа. Этого времени вполне хватило бы на уйму других дел, и вообще совсем необязательно таскаться по театрам, есть места, где гораздо веселее. Девица жаловалась и жаловалась до тех пор, пока ее спутнику не надоело. Он сказал что-то негромко, но резко. Она растерянно умолкла, в этот момент Надя обернулась. Фертовский ее не заметил. С непроницаемым лицом он смотрел в другую сторону, все те же равнодушие и надменность.

— Николя, — заворковала девица и прильнула к нему, — ну, не сердись, пожалуйста! Ты же знаешь, что у меня был трудный день — презентации, показ, — начала перечислять она.

«Я не сомневалась, что Фертовский встречается с «модельками», — грустно подумала Андреева. С ними встречались в основном все, кто умел зарабатывать деньги, а некоторые, кто не был особенно отягощен интеллектом, женились на них. Напротив Нади находилась типичная представительница племени «моделек». Высокая, длинноногая, с кукольными чертами лица, белокурые волосы