Скончаться, не дождавшись крика «браво»!7

— Здравствуйте, Николай! — Надя сдалась на милость обстоятельствам. Сестра, похоже, еще задержится со своим кофе, а Фертовский встал так, словно преградил путь к бегству. Интересно, куда делась его пассия?

— Я не ожидал Вас здесь встретить, — признался он. Не сводил с Нади глаз. Опять эти глаза, черные, словно бархатные, следящие за каждым ее движением. И опять непонятно, что стоит за этим взглядом: не может быть, чтобы она все еще нравилась Фертовскому! Он до глубины души оскорбился отказом, чувствовал себя униженным, уязвленным. И ладно бы женщина его круга, а то какая-то неуверенная в себе девица, не аристократка, без особого шика и яркой внешности. Да, начитана, эмоционально чувственна, обладает невероятной живостью и умом, готова бороться со всем миром за истину. Наверное, и любить так умеет, отдавая всю себя, без остатка.

— Ну, почему же? Я тоже, как и Вы, хожу в театр, — иронично заметила Андреева. В следующий момент она наконец-то порадовалась, что предстала перед Фертовским при параде и с нормальной прической.

— Я не то имел в виду, — он смутился. — Просто мы давно не виделись. Как Ваши дела?

— Спасибо, замечательно! А Никита? Вы закончили съемки? — Надя почувствовала, как воспоминания нахлынули приятной волной. Все-таки в Беляниново было и хорошее.

— Осталось совсем немного, — ответил Николай, — последние штрихи. Ксения, как только вышла замуж за Антона, вернулась на съемки, чему Никита был несказанно рад. Виталий сломал руку, наш звукорежиссер ушла в декрет. Вроде бы все, — он смущенно улыбнулся.

— Передавайте всем от меня привет, — сказала Надя. Сейчас она впервые почему-то перестала чувствовать дискомфорт и неловкость в присутствии Фертовского. Напротив, он располагал к себе, явно был рад их встрече и не скрывал этого.

— Обязательно передам. Никита обрадуется, он часто вспоминал о Вас, Надя, — Фертовский замолчал, и Андреева поняла, что часто вспоминал ее вовсе не Никита. Эта мысль была ей сейчас приятна. Почему? Она не знала, но время, которое минуло со дня их последней встречи, кое-что изменило. Да и сама Надя стала меняться.

— Как Вам спектакль? — она внезапно сменила тему. Так проще. Еще не готова обсуждать с Фертовским личные темы.

— Замечательный! — отозвался Фертовский. — Прекрасная режиссура, правильно расставлены акценты, мощное психологическое воздействие. Я вообще люблю «Ленком». Как-то я читал, дословно: в этом театре, как ни в каком другом, очень экспрессивные спектакли, они звонкие, яркие, ошеломляющие, много сценических метафор. Главный режиссер — просто мастер театральной фантасмагории, мастер вихрей феерических красок8.

— Наконец-то есть то, что мы оба любим! — не удержалась от восклицания Надя, но тут же осеклась, опять сказала что-то не то. Однако Николай смеялся, показывая очаровательные ямочки на щеках. — Простите, я иногда бываю чересчур прямолинейна. Что думаю, то и говорю.

— Вам не за что извиняться, — мягко заметил Николай, — говорить то, что думаешь, по моему разумению, не недостаток. Это исключает двусмысленность, недомолвки и неясность, которые, увы, часто сопровождают нашу жизнь. Иллюзии губительны.

Надя покраснела, почему-то ей показалось, что он имел в виду именно ее отказ в Беляниново, изложенный в весьма резкой и категоричной форме. Именно тогда она говорила то, что думала, выражений не выбирала. Слова были словно хлесткие пощечины. Это уже потом, остыв, она спокойно проанализировала ситуацию и предпочла бы несколько иные фразы, хотя исход априори не мог быть другим. Тогда, а сейчас?

— Иногда я думаю, что иллюзии не так болезненны, как резкость правды, — сказала Надя, — чтобы ни происходило, нельзя обижать человека.

— Даже если он заслужил? — Николай отвел взгляд.

— Кто что заслуживает, не нам судить. А время смывает лишние эмоции, никчемные амбиции, оно открывает ложность приоритетов и ненужные акценты. Оно способно отыскать истину. Жаль, что иногда бывает слишком поздно, — Надя внезапно замолчала, заметив, что Фертовский едва ли ее слушал. Это было заметно по глазам. Они не излучали мрачную холодность, как раньше, напротив, стали теплыми, живыми. Они откровенно ласкали лицо Нади, касались ресниц, целовали губы. Просто невероятно, но Андреева опять ощутила его поцелуй на губах! Хотя Фертовский даже не сдвинулся с места. Но Надя чувствовала, как он целует ее, целует нежно, трепетно.

Надя пришла в себя, когда Фертовский отвел взгляд. Он не приблизился к ней ни на йоту. Не может быть, чтобы за несколько секунд она испытала такое! Фантазия настолько разыгралась, что по силе ощущений превысила физическое прикосновение, если таковое могло бы быть. Или так сработала память, цепко впитав в себя теплоту от того единственного поцелуя в Беляниново? Надя, Наденька, ты всегда считала себя разумной девочкой! Даже в отношениях с Соловьевым был, скорее, практический подход: у нее должен быть молодой человек, она должна выйти замуж. Она должна быть как все. И неважно, что нет ни любви, ни привязанности, ни уважения. А Фертовский? Вопреки всему, что произошло, сохранить в памяти поцелуй? Андрееву даже в жар бросило… Нет¸ здесь дело даже не в поцелуе, что-то иное. Неужели этот человек ей может быть близок душевно?

Хорошо, что прозвенел сигнал к началу второго акта спектакля. Лизы все еще не было.

Фертовский увидел свою спутницу, она махала ему рукой.

— Надежда, я вынужден идти, — с плохо скрываемым огорчением сказал он, — я очень рад, что встретил Вас. Можно я как-нибудь Вам позвоню? — последнюю фразу он сказал тише.

— Да, я буду рада Вашему звонку, — она улыбнулась ему так светло, что Николай глазам своим не поверил, именно эта улыбка предназначалась ему. Улыбка Нади.

— Спасибо, Наденька, я обязательно позвоню, — Надя едва поняла эти слова, они утонули в нарастающем гуле, все направлялись в зал. Фертовский скрылся в толпе.

Андреева озадаченно посмотрела на щупленького мужичка, который продавал розы за баснословную цену прямо в фойе театра. Решение пришло неожиданно.

Лиза появилась лишь на третьем звонке, в буфете была очередь, кофе, конечно, не тот, сцена далековато, проходы узкие. В общем, как всегда всем недовольна. Надя давно смирилась с такой чертой характера сестры, когда временами ей все не нравилось. Надя наслаждалась в одиночку. На ее коленях лежали три огромные пурпурные розы.

— Что за цветы? — Лиза заметила сразу. — Где ты их взяла?

— Купила, — Надя смотрела на сцену.

— Зачем?

— Хочу подарить исполнителю главной роли. И у меня несколько причин для этого.

— И каких же? — снисходительно улыбнулась Лиза. Сестра всегда была чересчур романтична, вечно что-то выдумывала, летала в облаках, мечтала о несбыточном. Теперь потратила такие деньги, чтобы подарить цветы мужчине. Да еще актеру! Какой в этом смысл? Что за блажь? Так ведут