Анна рассмеялась.

– С чужим паспортом, с поддельной визой, как тебе удается оставаться до сих пор на свободе? – Иван осторожно вывел машину на шоссе.

– Может поэтому и удается. Ищут же Анну Пастер.

– И, хочу заметить, находят! А почему тебя в Хитроу не пропустили? – Иван говорил тихо и не смотрел на девушку.

– Хитрые, наверное, – Анна достала платок и вытерла лоб.

– Ничего, сейчас умоешься, красавица, – Иван нажал на газ. – А чего тебя в Хитроу-то понесло? Да еще проездом!

– А как бы мне удалось по-другому визу получить? А так, я точно знаю, они дают транзитную визу. А в Москву мне не нужно. Раз визу не дали, мне нужно было куда-то, хоть в Египет снова, – Анна говорила быстро, стараясь выдать как можно больше.

– Не тарахти. Я все равно не понимаю в таком темпе.

Михайлов ждал их на кухне. Банкир ловко орудовал со сковородкой, быстро что-то переворачивая, подливая и подсыпая.

– Идите к столу. Я сейчас подаю, – прокричал он из глубины коридора.

– Вот комната, вот ванна, мойся и приходи кушать. И не торопись. Он всегда орет, что все готово, а потом еще часа два ждать приходится, – Иван открыл дверь просторной комнаты, он ткнул пальцем в дверь напротив.

– Ничего себе, – прошептала Анна.

В углу стояла роскошная огромная кровать. Именно такие обычно показывают в фильмах про английских королей. Резное дерево составляло заднюю панель, которая переходила в навесной резной же шатер. Впереди этот навес поддерживали резные колонны. Пестрое красное покрывало с рюшами и точно такие же занавеси на окнах завершало впечатление царственности и нереальности пространства.

Впрочем, гостиная, где ждали девушку Иван со своим банкиром, ничуть не уступала по яркости и роскоши великолепной старинной кровати. Стулья с высокими резными спинками стояли длинным рядом вдоль простого деревянного стола, накрытого салфетками.

– Значит, Анют, ты считаешь, за тобой МИ-6 охотится? – Михайлов сидел напротив Анны и рассматривал ее сквозь неизвестно откуда взявшиеся очки.

– Я не знаю, – пробормотала девушка. – Но инициация, я думаю, идет оттуда. Но может это Интерпол уже, – Анна неуверенно осмотрела стол.

Иван рассмеялся.

– Оставь тему Интерпола для фильма «Фантомас против Скотланд-Ярда». Давай тарелку, я тебе сам все положу.

– Интерпол? – Михайлов тоже повторил это слово и тоже громко рассмеялся. – Интерпол не занимается физическими поисками преступников. Они сидят в кабинетах и рассылают фотки. В том числе в МВД и погранично-таможенные службы, – Михайлов постучал вилкой по своему виску.

– Да нет, на самом деле Интерпол не занимается рассылкой полевых агентов и оперативников. В России, например, отделение Интерпола занимает небольшой кабинет в МИДе на Арбатской, – подтвердил князь. – Тебя могут искать ФСБ и МВД. И только. Интерпол – это как база данных. Представляешь себе базу данных?

– Вряд ли она что-либо представляет, – снова заворчал Михайлов.

– Ну, может быть и ФСБ, – не отрываясь от тарелки тихо пробормотала Анна.

– Скажи, как ты себе это представляешь? Фсбэшников ты хочешь выставить горе-недотепами, в кровавом оскале, которые совершают один промах за другим? – Михайлов с любопытством посмотрел на нее.

Внезапно, на пороге комнаты появилась молодая женщина. Волосы ее было гладко зачесаны назад.

– Это моя сестра, Анна, Варвара, – князь засуетился. – Ты кушать будешь?

Варвара отрицательно покачала головой и подошла к роялю.

– А что ты такого сделала, что за тобой идут по следу агенты английской разведки, – Михайлов старался быть спокойным и не раздражаться.

– Она картины про принцессу Диану написала, – напомнил Иван.

– А мне королева больше импонирует, чем Диана. Намного приличнее женщина, – Варя взяла несколько аккордов.

– Мне тоже. Но убийство есть убийство. Я обвинила ее в убийстве леди Ди.

– Что значит, ты обвинила? Ничего, что я на «ты»? – Варя открыла крышку рояля.

– Я сделала картины. Семь штук. Политическая живопись. Они против королевы.

– Я не думаю, что королева занималась бы такими грязными делами, как убийство. Даже косвенно, – Варя сделала аккорд.

– Так Диана же при разводе все деньги хапнула, – Анна недоуменно посмотрела на девушку. – Деньги хапнула, мальчика им сводного подсунула, да еще и родственника-араба хотела предложить. Да тут любая королева, даже милая бы… сказала бы – уберите-ка эту дуру…

– Как это сводного мальчика? – Варя пересела в кресло.

– Ну, Гарри же не сын Чарльза, достаточно на Джеймса Хьюита посмотреть, без всякой генетической экспертизы. Он его отражение в зеркале.

– Хорошо, и что? Картины же не выставлены, – Иван встал из-за стола. – Ты же сказала, что они не были выставлены.

– Не были. Файед их тогда не выставил. Я даже судиться с ним пыталась. Но, может, он сейчас выставил. Собственно, именно поэтому я в Лондон и полетела. Чтобы выяснить все у него.

– Это легко устроить, – Иван расположился рядом с сестрой. – Он тут. Можешь завтра с ним поговорить, я договорюсь. Постой-ка, а что, ты говоришь, пыталась судиться. Это как?

– Вань, а Файед – это кто? – Варя удивленно посмотрела на брата.

– Это араб, ну тот, у которого сын погиб с принцессой Дианой. У него еще магазин в Лондоне, Харродс, – Иван проговорил все это скороговоркой.

– А, да-да, помню. Точно, – Варя посмотрела глаза на художницу. – А что, ты с ним как-то знакома? Или через посредников ты ему картины продала? – Варвара предупредила вопрос брата.

– Да… я когда картины эти сделала… про Диану и против королевы-то… – я во все газеты лондонские писала… «Таймз» и опубликовала пару строк о них… ну вот мне его секретарь и позвонила… и они заказали «федерал экспресс». И получили мои картины, – Анна смотрела то на брата, то на сестру.

– А деньги?

– А что – деньги? В Москву мне перевели, на счет в сбербанк, – Анна устало понизила голос.

– А суд? – Рюрикович оживился. – Ты говоришь, пыталась с ним судиться.

– Да, я писала по английским конторам адвокатским. Он же выставку обещал и поэтому цену так снизил. Не выполнение обещания.

– Жаль-жаль, – скороговоркой проговорил Иван. – А что адвокаты?

– Адвокаты, – угрюмо посмотрела на него Анна. – А черт их знает… денег-то у меня нет, чем им платить? Я им предлагала из будущего, так сказать, выигрыша.

– Аааа, вот теперь ясно, – удовлетворенно хмыкнул Мышковской.

– На 12 миллионов… им половину – никто не взял мое дело, – Анна замолчала.

Михайлов звякнул посудой и заржал.