А в глазах Коновалова этакий огонек вдруг загорелся. Словно бы он что-то спросить очень хочет, но не решается. И Эллина так же смотрит — с вопросом в глазах. Только не на меня смотрит, а на Мархаэоль.

— Нет, — говорю, — я с ребятами. Обратно вернусь. Здесь у тебя хорошо, но есть, короче, веские причины у меня. И все такое...

Мархаэоль глаза опустила, вздохнула, кивает мне. Говорит:

— Ладно, пошли...

И — в дверь.

Ну, я тоже туда шагнул. И оказался я опять в Зале Мира — ну, том самом, откуда мы в Харамишат уходили.

Я думал, что Махват здесь будет. Не, ни фига. Никого вообще нет. Даже слуг его не видать.

Когда все остальные подтянулись, Мархаэоль открыла дверь в стене белого цвета. А за дверью туман какой-то клубится. Густой такой, ни фига не разобрать.

— Остров, — сказала Мархаэоль.

И как она это сказала, Маркулий сразу же отстранил ее и в дверь шагнул, первым. То есть отстранять-то Мархаэоль не очень-то и потребовалось, она сама от Маркулия едва не шарахнулась. А от мага нашего я, честно говоря, не ожидал такой прыти. Чтобы он первым типа в дверь эту полез.

Другие, наверное, тоже не ожидали. Катя испуганно охнула и кинулась следом за Маркулием. Я на Мархаэоль посмотрел, но она куда-то в сторону глядит, о чем-то своем задумалась. Ну, я тогда рукой махнул и шагнул следом за Катей...

Ощущение падения. Словно очень медленно летишь в бездонную пропасть. Под ногами — пустота и густой молочно-белый туман. Туман действительно густой, даже двигаться в нем удается с трудом. Словно вязкая масса окружает со всех сторон. Дышать тяжело, воздух неповоротлив и липок.

Знакомые ощущения. Очень знакомые. Совсем недавно уже испытанные. И вызывающие необъяснимое чувство тревоги. Прыжок напрягается, старается вспомнить, почему это все кажется ему таким знакомым? Не получается. Память молчит.

Прыжок огляделся по сторонам — ничего не видно, сплошной туман. И в нем что-то темнеет — несколько силуэтов, в которых с трудом угадываются Мархаэоль и остальные.

— Эй! — крикнул Прыжок. — Вы типа где все? И чего тут вообще такое?..

Голос его звучит глухо, непривычно.

— Все в порядке, — отвечает Мархаэоль. — Вначале здесь всегда бывает так...

Слова ее раздаются рядом, прямо над ухом. Прыжок оглядывается — никого рядом нет, красное платье, кажущееся сквозь туман бледно-розовым пятном, виднеется метрах в трех. Очевидно, туман не только глушит, но и сильно искажает звуки.

Постепенно начинает светлеть. Кисея тумана рассеивается, делается все прозрачнее. И Прыжок видит, что они стоят на бескрайней равнине, раскинувшейся до самого горизонта, насколько хватает глаз.

Прыжок делает шаг, и под ногой раздается такой звук, словно он идет по листу железа — глухо звенящий, неожиданно громко отдающий эхом.

Прыжок смотрит под ноги — гладкая матово-белая поверхность. Он наклоняется, касается рукой, надавливает — мягкое и упругое. Прыжок осторожно стучит по земле костяшками пальцев. Кажется, что стучишь по толстому слою резины. Но воздух тут же наполняется оглушительным гудящим звоном.

— Ни фига себе... — бормочет Прыжок, выпрямляясь и глядя по сторонам.

Туман уже полностью рассеялся, и теперь видно, что равнина эта совершенно пуста. Лишь вдалеке — километрах в двух — виднеется какое-то приземистое строение матово-черного цвета.

Прыжок смотрит вверх — над его головой, в совершенно бесцветном небе, правильным треугольником зависли шесть солнц разного цвета. Но кажется, что света они не излучают совершенно. Такое ощущение, что свет исходит откуда-то снизу, может быть, сама матово-белая поверхность равнины испускает его. И может быть, именно поэтому здесь и нет теней...

— Нам нужно туда. — Мархаэоль указывает рукой на черное здание.

Маркулий решительно направляется в ту сторону, шаги его оглушительно громыхают. Катя с Колобком переглядываются и идут за ним, вызывая у равнины еще один приступ гулкого звона. Эллина словно бы и не замечает этого, она растерянно оглядывается по сторонам, словно бы удивляется окружающему. Коновалов смотрит себе под ноги, и лицо его кажется угрюмым.

— Пойдем, что ли? — громко говорит Прыжок.

Коновалов с Эллиной смотрят на него, переводят взгляд на удаляющихся Маркулия и Катю с Колобком и с какой-то неохотой направляются следом за ними. Воздух еще больше наполняется грохотом и гулом.

— Пошли, — говорит Прыжок и берет Мархаэоль за руку.

* * *

Здание оказалось гораздо ближе, чем предполагал Прыжок. Примерно через пять минут они уже могли его хорошо разглядеть. Хотя разглядывать-то там было особенно нечего — ровные гладкие стены матово-черного цвета, одна-единственная дверь, полное отсутствие окон. И все. После Замка Тишины в Антааре и особенно после посещения Дворца Огня Мархаэоль это здание казалось каким-то ненастоящим, скучным и неинтересным.

Мархаэоль говорила, что Остров является для Саакбарада чем-то вроде маяка Хааргад для Багнадофа. То есть некий центр определенной области мира, через который легче всего осуществлять переходы. И Прыжок в глубине души был уверен, что увидит здесь нечто совершенно необычное, по сравнению с чем померкнет даже Дворец Огня. Но все оказалось совершенно иначе. И ничего интересного он здесь не увидел. Можно даже сказать, что он не увидел вообще ничего — бескрайняя белая равнина с черным пятном.

— Как-то здесь все... — пробормотал Прыжок. — Тоскливо как-то типа. И все такое...

— Отцу нравится, — пожала плечами Мархаэоль.

Черное здание действительно было невысоким, оно возвышалось над равниной от силы метра на четыре. То, что Прыжок издалека принял за дверь, оказалось всего лишь прямоугольной частью стены, отличающейся от остальной поверхности более светлым цветом и лаковым блеском. Впрочем, это принял за дверь не один Прыжок. Было очень хорошо слышно, как остальные обсуждают это здание. А Маркулий даже заявил, что если тут и есть дверь, то это должна быть именно она.

Шагов за двадцать до здания Мархаэоль остановилась и крепко взяла Прыжка за руку.

— Чего? — обернулся Прыжок.

Мархаэоль лишь покачала головой. Взгляд ее был устремлен на остальных, и выражение глаз Мархаэоль Прыжку совершенно не понравилось. Прыжок посмотрел на команду — они уже подходили к зданию, впереди всех гордо и торжественно ступал Маркулий, и сейчас ему оставалось лишь протянуть руку, чтобы коснуться блестящего прямоугольника стены.

Прыжок глянул на Мархаэоль — она отрицательно помотала головой, и в глазах ее стояла мольба.

— Сто-о-ой!!! — во все горло заорал Прыжок, поворачиваясь к команде.

Прыжок подумал, что его никто не услышал — слишком уж глухим, ватным и очень слабым показался ему самому собственный крик на фоне звонкого грохота шагов. Но Маркулий вздрогнул и отдернул руку, готовую уже прикоснуться к блестящей поверхности.