Увы, и труба, и гайки заржавели, и провернуть их не удалось.

Может, если открутить только под раковиной, то получится вынуть трубу из слива? Значит, нужно выкрутить только одну проклятую штуковину.

Рея схватилась за гайку. Ее ладонь соскальзывала с влажной поверхности. Но она пробовала вновь и вновь, пока гайка не подалась. Лишь немного. Но открутить ее можно. Тогда Рея освободится — а на ее стороне скальпель в качестве оружия и элемент неожиданности. Немного, но хоть что-то…

Вскоре у Зои появилось ощущение, что она смотрит не фотографии, а настоящий сериал. Она видела и короткие истории, вплетенные в основной сюжет. Например, поначалу церковные мероприятия, попадавшие в кадр, сводились к пикникам. Затем на снимках все чаще стала появляться Кэтрин — должно быть, она принимала все большее участие в управлении приходом, — да и прихожане начали участвовать в волонтерской работе на благо всего района.

Заметила Зои и другие обыденные истории. Двое супругов несколько лет были очень близки, а потом год от года лишь отдалялись, и в конце концов на снимках осталась только жена. Ребенок с радостной улыбкой превратился в угрюмого подростка. Девушка с каждой фотографией становилась все тоньше, затем исчезла почти на год, а когда вернулась, выглядела гораздо здоровее, но стала отстраненной и больше не улыбалась.

Что-то, возможно, Зои нафантазировала. Она работала час за часом, тело ее наливалось усталостью, но Бентли разглядела самые тонкие связи между людьми. Брак Холкомба, кажется, распался? Зои решила так, увидев две фотографии, где Холкомб с женой отвернулись друг от друга. Всего лишь догадка. Точные выводы не сделать.

Зои не покидало странное чувство, будто от ее внимания что-то ускользает. Будто в головоломке не хватает кусочка.

Бентли была почти уверена, что получила список кандидатов. Вышло даже не десять имен. Всего восемь. Она отправила их О’Доннелл. Затем снова просмотрела фотографии, чтобы перепроверить. Пока снимки мелькали на экране, ее веки медленно опускались.

Во сне она продолжала видеть картинки, только теперь они ожили, двигались, разговаривали. Зои знала, что один из этих людей — убийца, сообщник Гловера. Она настойчиво искала его, а он все время перемещался, и Зои лишь ощущала его присутствие, а рассмотреть не могла. Она ходила кругами, пока все не превратились в призрачные тени, а тот, кого она пыталась разглядеть, стоял в шаге от нее. И тогда Род Гловер, скривив губы в злобной ухмылке, вышел из толпы, как из тумана, прямо к Зои.

Суббота, 22 октября 2016 года

Дверь со скрипом открылась, и Рея нерешительно подняла глаза. Тот, кто пьет кровь. Он держал стакан с водой.

Ее ладонь пульсировала. Она провела ночь, сражаясь с трубой, пока в конце концов не потеряла сознание. У нее получилось? Она точно помнила, что гайка немного подалась. Но Рея ослабела настолько, что не могла продолжать. Легче сдаться.

Он присел рядом с ней, вынул кляп и поднес стакан к ее губам. Она жадно выпила всю воду, стараясь не пролить ни капли.

Он положил руку ей на лоб и сказал:

— Температура еще высокая.

— Инфекция, — прошептала Рея. — Мне нужны антибиотики.

— У нас их нет.

— Нужен врач. От инфекции и жара я могу умереть.

Казалось, его заботило, выживет ли она. Возможно, удастся его убедить…

Он не слушал, а лишь смотрел на ее шею.

— Что это?

— Где?

— Этот порез. — Он коснулся того места, где вчера задел ее кожу скальпелем.

— Ты же вчера нечаянно порезал меня, помнишь?

Он насупился.

— Нет, не помню. Я сделал разрез на ноге.

— А еще на руке и на шее.

— Нет, не может быть. Я бы запомнил. Точно запомнил. Я пускал тебе кровь лишь один раз. Я помню. Один раз. И не на шее, точно не на шее, я бы не стал…

— Нет… Это все сделал ты, — в отчаянии взмолилась Рея. — Ты сделал несколько разрезов.

— Я… не делал. Я не… невозможно. — Он яростно затряс головой. — Ты сама себя порезала! Ты хотела истечь кровью, чтобы она мне не досталась!

Он брызгал слюной; лицо скривилось в гневной гримасе, превратив его в бешеного зверя. Сейчас он сам готов ее убить. Сердце Реи пустилось вскачь, и она выпалила:

— Виноват Дэниел, это он сделал!

Он помолчал, нахмурившись.

— Дэниел?

Этот мужчина явно утратил связь с реальностью. Получится ли этим воспользоваться?

— Он пришел ночью. Перешагнул через тебя, когда ты заснул, — пролепетала она дрожащим голосом. — Он сделал разрез и пил мою кровь. Он хочет забрать всю мою кровь себе. Хочет осушить меня.

Похоже, он боролся с новой мыслью.

— К тебе приходил не Дэниел.

— Нет, он! Я клянусь!

— Нет, это была опухоль. Опухоль взяла над ним власть. Хочет и нас тоже заразить. Коварная опухоль. Род Гловер. Опухоль.

— Верно, — торопливо согласилась Рея, — его опухоль. Она приходила сюда, пила мою кровь. Теперь я ее вспомнила. Ты должен мне помочь. Опухоль задумала украсть твою кровь.

— Да. Ты права. Я должен все уладить. — Его губы тряслись. — Я должен ее извлечь.

— Точно! Разрежь его и достань опухоль! Другого способа нет.

Получается! Рея заставит его убить сообщника.

Он погрузился в размышления, потом сказал:

— Нет. Я куплю тебе антибиотики. И спрошу, есть ли лекарство от опухолей. Я спрошу.

Как только он выйдет за порог дома, его друг ее прикончит.

— Не уходи! Он меня убьет! Сначала убери его от меня!

— Не волнуйся. — Он сунул ей в рот кляп. Она, как могла, старалась выплюнуть тряпку, но он лишь затянул узел потуже. — Дэниел вчера принял снотворное. Когда он пьет таблетки, то спит до полудня. Я вернусь задолго до того, как он проснется.

Он встал. Рея кричала сквозь кляп, пытаясь вытолкнуть его языком, — безуспешно.

— Не слишком шуми. Не разбуди Дэниела, — сказал он и закрыл дверь.

Рея не собиралась ждать, пока маньяк вернется. Один похититель ушел, другой спал беспробудным сном. Если она разрежет стяжки прямо сейчас и вооружится скальпелем, у нее будет не просто слабая надежда. У нее будет шанс.

Воодушевленная этой мыслью, Рея изо всех сил вцепилась в гайку на муфте, крепящей трубу к раковине. Скрипнув, ржавая гайка провернулась.

Зои, вздрогнув, проснулась. В голове крутились обрывки кошмаров, дыхание сбилось. Она вот-вот ухватит ту важную деталь, которая ускользала от нее на фотографиях. Что за деталь? Может, Гловер обменивался с кем-то из прихожан многозначительными взглядами? Или кто-то все время маячил рядом с Гловером?