— Следуйте за мной. Сегодня у нас очень насыщенный день. Хронограф я уже настроил.

Я ободряюще улыбнулась маме и поплелась следом за мистером Марли вниз по лестнице. Тот включил самую высокую скорость и, как всегда, принялся разговаривать сам с собой. Завернув за поворот, мы чуть не налетели на Гидеона, и обязательно сбили бы его с ног, не успей он вовремя отскочить.

— Доброе утро, Марли, — мимоходом сказал он, пока мистер Марли, очевидно опаздывая, неуклюже подпрыгивал на месте. Моё сердце забилось сильнее, когда я увидела, как лицо Гидеона расплывается в широкой улыбке, такой же широкой, как западная дельта Ганга (как минимум!).

— Привет, Гвенни, как спалось? — влюблённым голосом сказал он.

— Что вы до сих пор делаете здесь наверху? Вам давно следовало бы находиться в ателье мадам Россини и переодеваться, — набросился мистер Марли. — У нас сегодня действительно достаточно сложный день, а операция Чёрный Турмалин является основным…

— Давайте вы просто пойдёте дальше, Марли, — миролюбиво сказал Гидеон. — Я сам приведу Гвенни через несколько минут. А затем уже переоденусь, это займёт совсем немного времени.

— У вас нет таких полномо… — начал, было, мистер Марли, но вдруг с лица Гидеона сошло всякое миролюбие, оно стало таким холодным, что мистер Марли втянул голову в плечи. — Но вы не должны забывать, что её следует вести с завязанными глазами, — лишь добавил он, затем передал Гидеону чёрную повязку и широкими шагами поспешил прочь.

Гидеон не стал ждать, пока Марли исчезнет из поля зрения, он притянул меня к себе и крепко поцеловал в губы.

— Я так по тебе соскучился.

Я была очень рада, что Химериуса не оказалось рядом, когда я прошептала.

— Я по тебе тоже.

Мои руки обвились вокруг его шеи, и я страстно поцеловала его в ответ. Гидеон прижал меня к стене, оторваться друг от друга мы смогли лишь после того, как со стены свалилась картина. Это был морской пейзаж, написанный маслом, с парусником, который борется с волнами в штормящем море. Затаив дыхание, я пыталась повесить картину обратно на гвоздь.

Гидеон мне помогал.

— Я хотел ещё позвонить тебе вчера вечером, но потом подумал, что твоя мама права — тебе срочно нужно выспаться.

— Да, это мне было действительно необходимо.

Я прислонилась спиной к стене и улыбнулась ему.

— Слышала, что сегодня вечером мы вместе идём на вечеринку.

Гидеон засмеялся.

— Да, свидание двух пар одновременно, мой младший брат Рафаэль был в полном восторге, особенно когда узнал, что это была идея Лесли, — кончиками пальцев он погладил меня по щеке. — Почему-то первое наше свидание представлялось мне несколько иначе. Но твоя подруга отлично умеет убеждать.

— Она, кстати, успела тебе рассказать, что на эту вечеринку нужно приходить в костюме?

Гидеон пожал плечами.

— Меня больше ничем не удивить, — кончики его пальцев блуждали по моим щекам, спускаясь к шее. — Вчера вечером нам нужно было ещё столько… э-э-э… обсудить, — он откашлялся. — Мне бы очень хотелось узнать всё о твоём дедушке и как, чёрт возьми, у тебя только получилось встретиться с ним. Или это случилось даже несколько раз? И когда? И что это за книга такая, с которой Лесли носится как со Святым Граалем?

— О, «Анна Каренина»! Я принесла её тебе, хотя Лесли считает, что мы должны ещё убедиться, что ты действительно на нашей стороне, — я машинально потянулась к рюкзаку, но его рядом не оказалось. Я раздражённо прищёлкнула языком. — Вот ведь! Когда я выходила из машины, мама взяла у меня рюкзак.

Откуда-то донеслась мелодия песни Nice guys finish last. Я невольно рассмеялась.

— Это что…?

— Именно. А что, не подходит? — Гидеон выудил из кармана брюк свой телефон. — Значит так, если это Марли, я ему… О! Мама, — он вздохнул. — Она подыскала Рафаэлю интернат и хочет, чтобы я убедил его перейти туда. Я ей отвечу потом.

Телефон не переставал звонить.

— Поговори с ней, всё в порядке. А я тем временем принесу книгу.

И вот я уже мчалась по коридору, не дожидаясь его ответа. Мистер Марли там, в подвале, наверное, лопнет от злости, но меня это сейчас нисколечко не беспокоило.

Дверь в зал Дракона была приоткрыта, уже издалека я услышала взволнованный мамин голос.

— Это что, допрос? Я уже представила вам свои доводы, я хотела защитить свою дочь и надеялась, что ген унаследовала Шарлотта. Больше мне сказать нечего.

— Прошу садиться, — это, наверняка, сказал мистер Уитмен, тоном, которым он обращался к нерадивым школьникам.

Послышался звук отодвигающихся стульев и многоголосый кашель. Я медленно подкралась поближе.

— Грейс, мы тебя предупреждали, — голос Фалька де Виллера был холоднее льда. Наверное, сейчас мама взирала на свои туфли и спрашивала себя, зачем, чёрт возьми, она так старалась, выбирая сегодняшнее платье. Я прислонилась спиной к стене прямо за дверью, чтобы удобнее было подслушивать.

— Как же глупо с вашей стороны надеяться, что мы так и не узнаем правды, — мрачно сказал доктор Уайт.

Мама не проронила ни звука.

— Вчера мы съездили в Котсволдз и навестили некую Дон Хеллер, — сказал Фальк. — Это имя тебе кое-что говорит, не правда ли?

Мама ничего не ответила, и он продолжал:

— Речь идёт об акушерке, которая помогала при родах Гвендолин. Честно говоря, мне казалось, что ты вспомнишь её гораздо быстрее, потому как совсем недавно с твоей кредитной карты была оплачена аренда её летнего домика.

— О боже, что вы сделали с бедной женщиной?

— Разумеется, ничего. Что вы себе возомнили! — это был мистер Джордж.

А мистер Уитмен с ноткой сарказма в голосе добавил:

— Но казалось, она страшно перепугана и считает, что мы начнём проводить над ней сатанинские ритуалы. Она впала в настоящую истерику и крестилась не переставая. А когда она увидела Джейка, то чуть не свалилась в обморок от страха.

— Я просто хотел вколоть ей успокоительное, — пробурчал доктор Уайт.

— Но, в конце концов, она всё-таки успокоилась настолько, что мы смогли с ней вменяемо побеседовать, — сказал Фальк де Виллер. — И тогда она поведала нам интереснейшую историю той ночи, когда Гвендолин появилась на свет. Этот рассказ больше походил на волшебную сказку, которую рассказывают зимними вечерами. Неуклюжую наивную акушерку вызывают к лежащей на сносях молодой девушке, которая скрывается в маленьком летнем домике в Дареме от преследований некой сатанинской секты. Мрачная секта, зацикленная на нумерологических ритуалах, настроена не только против этой девушки, а и против её ребёнка. Старушка-акушерка не знает наверняка, что ожидает бедного цыплёночка, но фантазия её безгранична. Сердце у неё очень доброе, а сумма, которую ей сулят, довольно значительная, — кстати, Грейс, при случае мне было бы интересно узнать, где ты достала такие деньги, — и вот она подделывает дату в свидетельстве о рождении ребёнка, после того, как помогает матери произвести его на свет. И клянётся никогда никому не раскрывать этой тайны.