— Да, правда, — прошептала мне Лесли. — Глазам своим не верю, да он покраснел!

Да, кажется, Лесли была права. Как мило.

Локоть Лесли снова упёрся мне в бок.

— Когда умный и невероятно красивый демон возвратился из своего путешествия, полный надежд и чаяний, он с сожалением отметил, что девчонка так и не сменила блузку цвета коровьей мочи, и не набралась совести… — процитировал строки из своего ненаписанного романа вернувшийся Химериус.

Я прошептала беззвучное «Заткнись!» в его сторону.

— Я только хотел сказать, — обиженно продолжал он, — что представилась отличная возможность. Ты ведь больше не самая молодая, и кто знает, не будешь ли завтра ненавидеть парнишку так же сильно, как и вчера.

Когда бабушка Мэдди ушла, а мама вытолкнула за дверь моих брата и сестру и вышла следом за ними, Гидеон закрыл за ними дверь и, улыбаясь, поглядел на нас.

Лесли подняла обе руки.

— Нет, можешь забыть об этом! Я никуда не уйду. Мне нужно кое-что обсудить с Гвендолин. И эта информация совершенно секретна.

— Тогда я тоже никуда не уйду, — заявил Химериус, шлёпнулся на мою кровать и свернулся калачиком у меня на подушке.

— Лес, мне кажется, от Гидеона уже нечего скрывать, — сказала я. — По-моему, пришло время переварить все наши знания в общем котле, — здорово это я сказала, мне прямо самой понравилось.

— Что-то я сомневаюсь, что Google может помочь нам разобраться в ситуации, — насмешливо сказал Гидеон. — Извини, Лесли, просто мистер Уитмен размахивал тут перед нами сегодня одной милой папочкой, в которой ты собрала всю… э-э-э… информацию.

— Что-о-о? — Лесли возмущённо уставила руки в боки.

— А я уж, было, подумала, что ты действительно не такой самоуверенный идиот, каким Гвенни тебя всегда считала! Как прекрасно! Это… — она неуверенно поковырялась в носу. — Как же подло со стороны Бельчонка вот так показывать мою папку направо и налево! Вначале эти интернет-исследования были нашим единственным источником информации, и я так гордилась ими.

— Но с того времени мы продвинулись достаточно далеко, — сказала я. — Во-первых, Лесли настоящий гений, а во-вторых, я несколько раз встречалась со своим…

— Мы, естественно, вовсе не собираемся выдавать наши источники! — Лесли смерила меня гневным взглядом. — Он всё ещё остаётся одним из них, Гвен. Даже если ты притупила ради него все остальные чувства и поддалась гормональным всплескам.

Гидеон широко улыбнулся и уселся на ковре, скрестив ноги.

— Ладно, тогда начнём с меня, — и, не дожидаясь согласия Лесли, он начал снова рассказывать о документах, которые ему удалось получить от Пола. В отличие от меня, когда Лесли услышала о том, что я должна умереть, как только Круг Двенадцати замкнётся, она была по-настоящему ошарашена. Под её веснушками проступила сильная бледность.

— Могу ли я взглянуть на эти документы? — спросила она.

— Конечно, — Гидеон вытащил из кармана штанов скомканные листки, ещё несколько документов он достал из нагрудного кармана на рубашке. Бумага выгорела, а на сгибах, насколько я могла видеть, они совсем протёрлись.

Лесли уставилась на него в полном недоумении.

— И ты вот так просто носишь их в карманах? Это же невероятно ценные оригиналы документов, а не какие-нибудь там… носовые платочки! — она потянулась к ним.

— Да они скоро развалятся на части. Как это характерно — настоящая мужская логика, — она осторожно расправила документы. — А ты уверен, что это не подделка?

Гидеон пожал плечами.

— Я ведь не графолог и не историк. Но выглядят они точно так же, как и остальные манускрипты, которые хранятся в штабе.

— Обработаны по всем правилам, — укоризненно сказала Лесли. — Как и полагается.

— А как эти бумаги вообще попали к членам Флорентийского Альянса? — спросила я.

Гидеон снова пожал плечами.

— Могу предположить, что их украли. У меня не было достаточно времени, чтобы перечитать записи хранителей на этот счёт. У меня вообще не было времени, чтобы заняться проверкой этих бумаг. Я ношусь с ними уже несколько дней! Уже выучил их наизусть — но ничего умного из них так и не вынес. Кроме этого вопроса.

— И всё-таки ты не решил тут же побежать к Фальку и выложить ему всё, что попало тебе в руки.

— Честно говоря, именно так я и собирался поступить. Но потом… — Гидеон вздохнул. — Сейчас я вообще не понимаю, кому я могу доверять.

— Не доверяй никому, — прошептала я, таинственно закатив глаза. — Так меня научила мама.

— Твоя мама, — пробормотал Гидеон, — интересно, что именно ей известно.

— Значит, когда круг замкнётся и граф получит этот эликсир, Гвендолин должна будет… — Лесли не смогла побороть себя и закончить это предложение.

— … умереть, — дополнила я.

— Откинуть копыта, пройтись по Иордану, испустить дух, упокоиться навеки, уснуть вечным сном, отправиться на небеса… — лениво забормотал Химериус.

— … стать жертвой убийства! — Лесли театрально взяла меня за руку. — Ты ведь не просто так сама по себе упадёшь вдруг и умрёшь! — она провела рукой по волосам, которые всё равно торчали в разные стороны.

Гидеон откашлялся, собираясь что-то сказать, но Лесли его опередила.

— Честно говоря, у меня с самого начала было плохое предчувствие, — сказала она. — От всех этих стихотворений прямо веет каким-то несчастьем. И всё, что касается ворона, рубина, номера двенадцать, выглядит довольно мрачно. Кроме того, эта информация соответствует тому, что узнала я.

Она отпустила мою руку и принялась шарить в своём (новом-преновом!) рюкзаке, откуда извлекла, наконец, «Анну Каренину». — Хотя вообще-то, это выяснили Люси и Пол, твой дедушка, и — Джордано.

— Джордано? — озадаченно повторила я.

— Да! Ты что, не читала эти сочинения? — Лесли полистала книгу. — Хранители были вынуждены сделать его членом ложи, чтобы он прекратил кричать о своих открытиях направо и налево.

Я пристыжено покачала головой. Уже после первого многоэтажного предложения я совершенно потеряла интерес к писанине этого Джордано (да и вообще, это же не кто-нибудь, а Джордано!).

— Когда станет интересно, ты меня разбуди, ладно? — сказал Химериус и закрыл глаза. — Мне срочно нужен отдых, чтобы переварить этот ужин.

— Джордано никогда не воспринимали всерьёз как историка, никто, в том числе и хранители, — вмешался Гидеон. — Он публиковал свой самый отборный бред в подозрительных эзотерических журналах, читатели которых называли графа «воспарившим», «изменившимся», но что это значит — непонятно.

— Это я могу тебе объяснить! — Лесли покрутила у него перед носом «Анной Карениной», будто эта книга была уликой на каком-нибудь суде. — Историк Джордано напал на инквизиционные протоколы и письма шестнадцатого века. Согласно источникам, юный граф Сен-Жермен в одном из путешествий во времени надругался над честью живущей в монастыре графской дочери Элизабетты ди Мадроне, и та забеременела. Вот тогда-то… — Лесли вдруг запнулась, — он открылся ей полностью, рассказал о себе всё. Может, потому что был ещё молод и глуп, а может, просто почувствовал себя в безопасности.