Он остановился.

— Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?

— Случилось? — удивленно повторила она. — Да, случилось кое-что — ты избил Томаса, заявил, что соблазнил его невесту, а затем вы оба куда-то исчезли! Я хочу знать, что происходит и как ты уладишь это ужасное недоразумение между вами. Сейчас все обстоит намного хуже, чем до твоего приезда в Лондон. Что происходит с нашей семьей?

Гриффин смотрел на мать, на эту сильную духом маленькую женщину. Плечи у нее опустились. Она пережила смерть отца, пережила долги и скандал и теперь на грани крушения всего, что ей дорого. И это его вина, его грехи тому причиной. Во рту стало горько. Она в нем разочарована.

Он оглянулся — в соседнем доме за ними кто-то с любопытством подглядывает из-за занавески.

Гриффин взял мать за руки:

— Войдем в дом, дорогая.

Она подняла на него лицо, и утреннее солнце отчетливо высветило морщинки вокруг глаз.

— Гриффин?

— Войдем в дом, — повторил он.

Он провел ее в библиотеку и тут же понял свою ошибку, когда посмотрел на кушетку, где он… где они с Геро… Он выругался себе под нос. Но куда еще он мог ее пригласить? Половина комнат была закрыта, поскольку он ими не пользовался.

— Что с тобой? — спросила мать, с беспокойством дотронувшись до его руки.

— Ничего. — Он вернулся к двери и громко позвал слуг. Прошло больше минуты, прежде чем вбежала растрепанная горничная. — Принеси чай и печенье.

Она присела в реверансе:

— Печенья нет, милорд.

Гриффин скривился:

— Тогда принеси хлеба или еще чего-нибудь, что найдется у кухарки.

Он закрыл дверь, повернулся и провел руками по волосам. Парика на нем не было, он не брился несколько дней, в доме полный беспорядок, включая слуг. Правда, и дом, и слуги мало его волновали. Как только он покончит с Викарием, он откажется от аренды и уедет с Дидлом на север Англии, хотя Дидлу и не нравится тамошнее житье. Но будь он проклят, если останется жить в одном городе с Томасом и Геро.

— Гриффин? — тихо окликнула его мать.

Черт. Mater никогда не жаловала деревню. С ней тоже придется расстаться. Если только она не решит поселиться в каком-нибудь городке поблизости от поместья Мэндевиллов.

— Гриффин. — Мать подошла к нему и взяла за руки. — Скажи, о чем ты думаешь?

Он устало улыбнулся ей.

— Все не так уж драматично, mater. Я собираюсь покинуть Лондон.

— Но почему?

Он прикрыл глаза.

— Я не могу жить здесь рядом с Томасом и с ней.

— Ты хочешь сказать — с леди Геро. — У матери вырвался смешок, и она сердито посмотрела на сына. — Мы теперь не можем даже произнести ее имени?

— Томасу это было бы тяжело, — криво усмехнулся он.

— Но он не…

— Они поженятся в воскресенье.

Он отнял от нее руки, пересек комнату, чтобы налить себе бренди.

— Но я думала…

— Что на ней женюсь я? — спросил он, стоя к матери спиной. — Как видишь — нет.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Какое это имеет значение? В любом случае Томас отомстит мне за то, что я обольстил Энн.

— Не говори глупостей. — Она махнула рукой. — Я никогда этому не верила.

Он с удивлением обернулся:

— Не верила? А все верили.

— Я твоя мать, Гриффин. — Она уперлась руками в бока. — Так что я знаю точно.

— Ох, mater, я так тебя люблю. — Он усмехнулся и глотнул бренди, поморщившись, когда напиток обжег ему горло.

— Никто больше не верит этим старым сплетням.

— Томас верит.

— Что? — Мать уставилась на него.

Он кивнул и еще выпил. Во второй раз бренди уже приятно обволакивал глотку. Неужели он становится горьким пьяницей?

— Но этого не может быть! — возмутилась она.

— Он сам так сказал, — заверил ее Гриффин. — Слышал это из уст Энн, когда она умирала.

— Девушка никогда не отличалась умом, упокой, господи, ее душу, — пробормотала мать. — Ты заявил ему категорически, что не делал этого?

— Да, а он столь же категорически мне не поверил. Возможно, из-за того, что произошло у нас с леди Геро.

— Но это совсем другое дело, — сказала мать.

— Разве? Для Томаса это одно и то же.

— Энн была его женой, а леди Геро всего лишь помолвлена с ним. К тому же… — Она не договорила и сжала губы.

Гриффин с подозрением на нее посмотрел.

— К тому же — что?

Она отмахнулась от него.

— Это не мой секрет.

— Mater…

— Не рычи на меня. — Она пристально посмотрела прямо ему в глаза, потом отвернулась. — Иногда Томас ведет себя глупо.

— Расскажи.

— Тебя это не касается, Гриффин.

— Если это имеет отношение к Геро, то касается. Я люблю ее.

Материнское лицо мгновенно смягчилось.

— Ты ее любишь?

— Да, к несчастью, люблю, — сказал он. — А теперь рассказывай.

— Дело в том, что Томас в прошлом году связался с одной довольно сомнительной дамой, некой миссис Тейт. Он пытался скрыть это от меня, конечно, но я все поняла. Он не отводил от нее глаз и на балах, и в других местах.

— У Томаса любовница? Черт возьми, я это знал! Он бегал за ней, когда мы были в Театре Харта.

— Думаю, она для него больше, чем любовница, хотя он, вероятно, сам об этом не догадывается, — произнесла мать.

Гриффин чувствовал, что закипает. Как смеет Томас жениться на Геро, когда у него уже есть любовница?

— Он с ней порвал?

— В этом-то все и дело, — ответила мать. — Я думала, что порвал, когда он сделал предложение леди Геро, но сейчас мне кажется, он снова видится с миссис Тейт.

— Чтобы отомстить Геро, — прохрипел Гриффин.

— Не думаю. Мне кажется, у него глубокие чувства к этой женщине. — Мать печально покачала головой. — Я очень люблю Томаса — он мой первенец, но он порой бывает таким непробиваемым. Он должен отпустить леди Геро.

Гриффин допил остаток бренди из бокала.

— Но, боюсь, что для меня это уже не важно.

— Ты о чем?

— Геро меня не любит. — Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась. — Она не выйдет за меня.

Мать сердито сдвинула брови:

— Может, она и не хочет выходить за тебя, но я ни на минуту не сомневаюсь, что она тебя любит. Такая женщина, как леди Геро, не пустит в свою постель мужчину вне брака, если не влюблена в него.