Навскидку лагерь представлял из себя форпост из нескольких колец обозов и палаток. Далеко в центре царский шатёр, и вокруг него верные когорты Гвардии — ближе всех Стражи, потом идут маги стихий.

Самым широким окружением служила армия из Безлунных. Правда, эти безлуни были довольно высокомерными, ведь в отличие от обычных солдат, они же служили «при Царе».

Всё это я прочёл в глазах постового, который сразу оживился, когда заметил, как к ним приближается чернолунник с каким-то мальчишкой, который тащил в руках свой скарб.

Мне удалось быстренько набросать в мыслях примерный диалог с часовым.

— Ваше чернолуние, — чуть склонив голову, первым подал голос солдат, — Не велено пока никого пускать, сегодня и так много здесь было.

Я широко улыбнулся под капюшоном. Ну, врать-то мы умеем…

— Пусть Незримая знает дела твои, брат, — нараспев пробормотал я, а потом осенил его знамением, — Верную службу твою видят даже сверху, и на Суде Страшном я буду молить за тебя с лёгким сердцем.

Хромой удивлённо на меня оглянулся, но, к счастью, ничего не сказал.

Брови у солдата подпрыгнули, он бросил в небо подозрительный взгляд, и даже слегка оправился. Вытянулся по струнке, поправил висящий набекрень магострел.

— Куда идёте, ваше чернолуние? — чуть теплее спросил солдатик.

— Этот юный послушник потерял здесь своего наставника, — я положил руку на плечо Хромому, — Брат, сегодня утром так получилось…

— Не могу пропустить, — вздохнул солдат, — Приказ, нам велели смотреть в оба. Знаете, в округе «угольков» полно бегает, вам бы самим по полям поменьше бродить.

— Незримая видит твою службу, — я смиренно склонил голову и снова осенил его знамением.

— Погодите с полчаса, подойдёт патрульный…

Я сокрушённо покачал головой:

— Не могу оставить надолго свою паству в том лагере, — при этих словах я махнул куда-то назад, — Но ты прав, брат, в поле опасно. Оставлю юное дитя с тобой.

В глазах солдата тотчас появилось осознание, что я собираюсь сделать. Для пущей убедительности я поцеловал удивлённого Хромого в лоб, а потом, повернувшись, пошёл прочь, напевая себе под нос что-то одухотворённое.

Красивая всё-таки ночь. Сияния Красной и Синей лун смешивались, придавая бездонному звёздному небу какой-то фантастический фиолетовый оттенок. И вправду, глядя на такую красоту, поверишь в то, что оттуда за нами присматривает высший разум.

Я не сделал и двух шагов, как сзади прозвучал голос:

— Но, ваше чернолуние…

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы сдержать улыбку, а то довольный голос мог помешать дальше играть роль.

Да, приказы приказами, но солдат не собирался становиться нянькой. В его ленивой безлунной голове сразу же зародились сомнения — какого хрена он должен решать проблемы чернолунников? Тем более, когда внутри лагеря наверняка есть тот, кто имеет все полномочия.

И ведь патруль, как назло, только-только ушёл, а оставить пост нельзя.

— Я буду сидеть тихо, — подал голос Хромой, и сразу же с жадностью спросил, — А вы и вправду с магострела умеете стрелять?

Вообще, я рассчитывал, что мальчишка просто отвлечёт часового, и я смогу проскользнуть. Но получилось даже куда лучше.

— Чернолуние, эй, стой! — окликнул меня солдат, потом махнул на лагерь, — Давай, отведи его, к кому там надо. Но только чтоб быстро.

Я картинно вздохнул, подняв и опустив плечи, с тоской оглянулся на поле. Мол, ну какого хрена, ещё полчасика, и я бы завалился дрыхнуть… ну, то есть, молиться за военную братию.

— Пошли, только быстрее, — я торопливо прошёл мимо, подхватив Хромого за шкирку.

Мой недовольный голос заставил солдата расплыться в улыбке. Пусть думает, что переиграл меня в схватке двух ленивых задниц.

***

Среди наспех собранных палаток бродили Стражи Душ, один из них как раз шёл нам навстречу, и я едва переборол себя, чтобы не отвернуться. Самый банальный способ спалиться.

Хромой оказался большим молодцом — он двигался вприпрыжку, крутя головой и улыбаясь. Пацан уже совсем не хромал, до того чудесным оказалось то лечение таблетками «вытяжки».

Оракул на поверку оказался довольно добродушным парнем, и тоже с улыбкой глянул на счастливого пацана, даже козырнул нам, коснувшись фуражки. Я не ответил, лишь кивнув в ответ, и мы прошли мимо.

Ух, жжёный псарь, сколько же их тут? Куда ни глянь, везде Стражи Душ.

Оказалось, что в царском лагере тоже всё было поделено на зоны — туда, где квартировались Лунные, обычным безлуням вход был закрыт, поэтому мы скоро упёрлись ещё в одно кольцо охраны.

Можно было бы давить на то, что я чернолунник, но даже во внешнем круге я заметил пару палаток, где крутились послушники в рясах. Некоторые даже помахали мне издали, я весело махнул в ответ, и на том, слава Незримой, всё обошлось.

Мы почти обошли по кругу весь лагерь, высматривая пункт пропуска, наиболее слабый с точки зрения безопасности. На каждом в довесок к боевому магу обязательно стоял Страж Душ, но мы нашли место, где дежурил только одинокий маг огня, одетый в красную военную форму.

Он явно маялся со скуки, усевшись на бочку и выжигая на ней пальцами улыбающиеся рожицы. Вот дай человеку магию, он её будет использовать для создания волшебных котиков.

Я с жадностью уставился на магострел, прислонённый к бочке. Тот самый, который я приметил ещё днём в процессии Царской Гвардии.

Более массивная конструкция казённика, толстое и расписанное позолотой дуло, две линзы на прицельной планке, усиленный приклад — эта модель просто кричала о том, чтобы я исследовал винтовку.

— Светлых лунных ночей тебе, брат, — громко сказал я, стискивая пальцы, подрагивающие от близости такого замечательного оружия.

Мне было интересно всё… Если есть прицел, то какова прицельная дальность? А как летят пирусные пули, и какая отдача, и подходят ли патроны от обычного магострела?

— И тебе светлых ночей под Красной Луной, — усмехнулся маг, разглядывая нас, — Вам, наверное, к своим надо.

Он показал на те палатки, где я до этого заметил чернолунников. Так, ладно, с этим будет посложнее…

— Нет, мне надо к госпоже Эвелине, — вдруг подал Хромой.

— К кому? — удивился тот.

— К госпоже Избраннице, её привели сегодня утром. Она — моя наставница.

— Если уж на то пошло, малец, то обращаться ко мне следует «господин Вечерний Маг», — с деланным укором сказал огняш, покачав пальцем, но при этом в его голосе совсем не слышалось высокомерия.

— Мне к Эвелине надо, — буркнул опять малой, а потом присел возле бочки и уставился на магострел, — Олуне-е-еть! А у солдат там в лагере вообще другие винтовки…