Парень широко открыл глаза и развернулся к стене между унитазами.

Скол перешагнул одной ногой через женщину, взял оружие за обмотанное лентой дуло и быстро с размаху стукнул рукоятью по коротко стриженной голове товарища. Тот рухнул на колени, завалился вперед и на бок, упершись лбом в стену и канализационную трубу. В коротких черных волосах заалела кровь.

Скол отвел глаза. Перевернул пистолет, снял большим пальцем с предохранителя и выстрелил в заднюю стену туалета: красный луч вдребезги разнес кафельную плитку и всклубил цемент. Скол убрал пистолет в карман, перешагнул через женщину и вышел, плотно прикрыв дверь.

Торопливо зашагал, придерживая в кармане оружие. Вместе с коридором повернул налево.

Навстречу показался товарищ.

– Здравствуйте, отец, – улыбнулся он.

– Здравствуй, сын, – кивнул Скол, поравнявшись.

Справа была дверь. Он вошел, закрыл ее за собой и остановился в темном проходе. Достал пистолет.

Напротив, под едва освещенным потолком, виднелись розовые, коричневые и оранжевые блоки памяти для туристов, золотые крест, серп и часы на стене – 9:33, пятн., 10 сент. 172 э. у.

Скол двинулся влево мимо других экспозиций, темных и спящих, которые становились все более различимы по мере приближения к открытой двери вестибюля.

Заглянул.

В центре зала на полу лежали два ножа, пистолет и три сумки. Четвертая валялась рядом с лифтом.

Уэй с улыбкой откинулся в кресле и затянулся сигаретой.

– Поверьте, сначала все так думают. Но даже самые упрямые из противников данной системы со временем признают нашу мудрость и правоту. – Он оглядел столпившихся вокруг программистов. – Верно, Скол? Скажи им.

– Он вышел, – ответила Дейрдре.

– Вслед за Анной, – добавил кто-то. – Плохо твое дело, Дейрдре.

Та обернулась.

– Не вслед за Анной, а просто вышел. Сейчас вернется.

– Устал, наверное? – спросили в толпе.

Уэй наклонился и замял сигарету.

– Все присутствующие подтвердят мои слова, – с улыбкой обратился он к новичкам. – Прошу меня простить, мне нужно ненадолго отлучиться. Сидите-сидите.

Он поднялся, и программисты расступились.

Половина сумки, отделенная деревянной перегородкой, была набита соломой; в другом отсеке лежали провода, инструменты, бумага, макси-кейки и прочая дребедень. Скол смахнул сверху солому и обнаружил несколько деревянных ячеек. Пошарил в одной – ничего. В другой пальцы нащупали нечто твердое и в то же время пластичное. Вытащил тяжелый облепленный соломой грязно-белый шар из похожей на глину субстанции. Опустил на пол и достал еще два. В пятой ячейке было пусто. В шестой – снова шар. Вырвал из сумки деревянную раму, вывалил все содержимое и сложил в нее четыре шара. Вытащил бомбы из двух других сумок, пять из одной и шесть из другой, и положил к первым четырем. Могло поместиться еще три.

Подошел к последней сумке у лифтов. Какой-то шум в коридоре заставил обернуться – пистолет он оставил рядом с бомбами, – но в двери было пусто и темно, и шум (шорох шелка?) не повторился. Может, померещилось. Или эхо принесло шелест его собственной одежды.

Не спуская глаз с двери, Скол подцепил сумку и поспешно вернулся к пистолету. Встав на колени, вынул еще три бомбы и положил к остальным. Получилось три ряда по шесть. Надел сумку с тяжело перекатывающимися шарами и аккуратно пристроил на бедре.

Обнаружил еще один лазерный пистолет, поновее. В отсеке для генератора торчал камень. Отложил и вместо этого сунул в правый карман доунификационный нож с черной ручкой и истончившимся, но острым лезвием.

Взяв рабочий пистолет и, придерживая рукой бомбы, перешагнул пустые сумки и осторожно подошел к двери.

За ней было темно и тихо. Он подождал, пока привыкнут глаза, и двинулся налево. К стене, на которой располагалась экспозиция, был приделан гигантский телекомп (тогда, много лет назад, он был поломан, так?). Остановился: кто-то неподвижно лежал у стены.

Нет, это носилки, двое носилок с подушками и одеялами. Теми, в которые кутались они с дедушкой Яном. Возможно, теми самыми.

Постоял секунду, вспоминая.

Направился дальше, к двери, в которую втолкнул его дедушка. Рядом сканер – первый сканер в жизни, мимо которого он прошел, не коснувшись. Как же он перепугался!

На сей раз меня не надо уговаривать, деда.

Приоткрыл дверь, заглянул на ярко освещенную пустую площадку.

Торопливо зашагал вниз по ступеням, в стужу, – Анна и тот парень наверху скоро очнутся и поднимут тревогу.

Прошел мимо входов на первый и второй этажи блоков памяти.

Спустился до конца, в самый низ.

Держа пистолет наготове, повернул ручку, нажал правым плечом и медленно приоткрыл дверь.

В полутьме светилась красными огоньками приемо-передающая аппаратура, слабо мерцал низкий потолок. Открыл дверь шире. Впереди была огороженная шахта холодильной установки с идущими вверх синими трубами, за ней колонна, снова шахта, опять колонна и шахта. В другом конце – реакторы, отражавшиеся в стеклянной стене, за которой днем работают программисты. Никого, закрытые двери, тишина – если не считать низкого и монотонного гула. Вошел. Стала видна вторая стена с оборудованием и красными лампочками.

Сделал еще шаг, придержал дверь и убрал руку, позволив закрываться самой. Опустил пистолет и осторожно поставил сумку на пол.

Внезапно горло сжали в замке, сдавили, голову рванули назад. Под подбородком оказался локоть в зеленом шелке. Могучая рука ухватила запястье с пистолетом.

– Лжец, лжец, – прошептал на ухо Уэй. – С каким наслаждением я тебя прикончу!

Скол ударил свободной левой, попробовал оттянуть эту руку – она была тверда, как мрамор, статуя в шелке. Хотел шагнуть назад, чтобы стать в стойку и скинуть противника, но тот тоже отступил и потащил его, заставляя беспомощно выгибать спину; мерцал и вращался потолок, руку выкрутили и били, били по перилам, пока пистолет не полетел с грохотом в шахту. Скол потянулся назад и вцепился Уэю в ухо – мощная лапа сильнее сдавила горло, потолок пульсировал розовым, – запустил руку в ворот и сжал пальцами твердую морщинистую плоть. Правая рука обрела свободу, он оторвал запястье Уэя от своей шеи, судорожно вдохнул и в то же мгновение полетел на горящую красными лампочками аппаратуру.

Скол быстро вытащил за ручки панель из стены и швырнул в надвигающегося противника. Тот на ходу откинул ее в сторону. Посыпались удары. Скол присел, защищаясь левой. («Нагибайся, Зеленый Глаз!» – прокричал капитан Голд.) Стукнул Уэя кулаком в грудь. Тот отступил, ударил ногой. Скол оторвался от стены и двинулся боком, одеревеневшей рукой нащупывая в кармане рукоять ножа. Уэй снова кинулся на него и принялся наносить удары в шею и по плечам. Закрываясь левой, Скол вспорол ножом карман и вонзил его противнику в живот – сначала не полностью, потом со всей силы до конца, в шелк по самую рукоять. Выдернул и отступил.