Дело было сделано. Он поглядел в зеркало – оба глаза карие. Улыбнулся, отступил назад, снова подошел. Повернулся одной стороной, другой.

Одевшись, полюбовался опять.

– Разница колоссальная! – заявила Дейрдре в гостиной. – Выглядишь просто потрясающе! Карл, Гри-Гри, посмотрите на глаз Скола!

Им помогли облачиться в тяжелые стеганые зеленые пальто с капюшонами. Уэй и Скол застегнулись, надели теплые зеленые перчатки, и товарищ открыл перед ними дверь.

Они вместе шли по проходу между стальными рядами блоков памяти, и их дыхание превращалось в облачка пара. Уэй рассказывал о температуре внутри блоков, их весе и количестве. Повернули в проход поуже, и снова впереди протянулись стальные стены, которые, казалось, сходились у дальней поперечной стены.

– Я был здесь ребенком.

– Довер говорил.

– Тогда было страшно. Хотя в них все же есть что-то… величественное; порядок, точность…

Уэй кивнул, и глаза его вспыхнули.

– Да. Я все время ищу предлог, чтобы заглянуть сюда лишний раз.

Повернули, прошли мимо колонны и опять повернули в длинный узкий проход между стоящими спиной друг – другу блоками.

Снова в одних комбинезонах, заглянули в огромную огороженную шахту, круглую и глубокую, с конструкциями из стали и бетона, которые соединялись синими трубами, тянущимися также вверх к низкому ярко освещенному потолку.

– Кажется, ты особо интересовался холодильными установками? – спросил Уэй.

Сколу стало неловко.

Рядом с шахтой находилась стальная колонна; за нею – вторая огороженная шахта с синими трубами, снова колонна и еще шахта. Помещение было огромным, прохладным и тихим. Вдоль стен по всей длине стояла передающая аппаратура с красными лампочками; товарищи в синем вынимали за две ручки и заменяли вертикальные панели, черные с золотом. В конце стояли реакторы с красным куполом, а дальше, за стеклом, шестеро программистов сидели за круглым пультом и начитывали что-то в микрофоны, переворачивая страницы.

– Вот так, – проговорил Уэй.

Скол осмотрелся. Покачал головой и выдохнул.

– Иисус и Уэй!

Уэй радостно засмеялся.

Они еще походили, поговорили с товарищами и вернулись в белый кафельный коридор. Перед ними открылась стальная дверь, и они зашагали по ковру.

В начале сентября 172-го группа из семи мужчин и женщин в сопровождении «проводника» по имени Анна отправилась уничтожать Уни с Андаманских островов в Заливе Стабильности. Об их перемещении всякий раз сообщалось в столовой. Двое из группы «засыпались» в аэропорту в СЕА77120 (покачивание головой и разочарованные вздохи), а еще двое – на следующий день в автопорте ЕВР46209 (покачивание головой и разочарованные вздохи). Вечером в пятницу, десятого сентября, трое других – молодой мужчина, женщина и пожилой мужчина – вошли друг за другом в главный зал с руками за головой и злыми испуганными лицами. За ними, ухмыляясь и пряча оружие в карман, стояла грузная женщина.

Троица тупо таращилась, а программисты вставали с мест, смеялись и аплодировали, Скол и Дейрдре в их числе. Скол громко смеялся и изо всех сил хлопал. Все хохотали и хлопали, а вновь прибывшие, опустив руки, глядели друг на друга и на их смеющегося и аплодирующего проводника.

Подошел Уэй в зеленом комбинезоне, отороченном золотом, улыбнулся, пожал руки. Коснулся воротника.

– … По крайней мере, отсюда и выше. А ниже…

Программисты смеялись и шикали друг на друга. Протискивались ближе, чтобы слышать и поздравлять.

Через несколько минут грузная женщина выбралась из толчеи зала. Повернула направо и пошла к узкому эскалатору на верхний этаж. Ее догнал Скол.

– Поздравляю.

– Спасибо, – оглянулась она и устало улыбнулась.

Ей было лет сорок, лицо перепачкано, под глазами темные круги.

– Давно здесь?

– Месяцев восемь.

– С кем пришел? – Она ступила на эскалатор.

Скол держался рядом.

– С Довером.

– Ясно. Он еще здесь?

– Нет. Уехал в прошлом месяце. Твои ребята пришли не с пустыми руками?

– Лучше бы с пустыми – плечо отваливается. Я бросила сумки возле лифта. Сейчас заберу. – Она сошла с эскалатора, повернула.

Скол не отставал.

– Я помогу.

– Не нужно, попрошу кого-нибудь из мальчиков.

Свернула направо.

– Мне не сложно.

Прошли по коридору мимо стеклянной стены бассейна.

– Через пятнадцать минут я сразу сюда, – сказала женщина.

– Составлю тебе компанию.

Она смерила его взглядом.

– Хорошо.

Навстречу показались Боровьев с девушкой из простых товарищей.

– Анна! Приветствую! – Глаза на увядшем лице засияли. Девушка улыбнулась Сколу.

– Здравствуйте! – Анна пожала ему руку. – Как вы?

– Превосходно! А ты, смотрю, совсем вымоталась!

– Да.

– Все в порядке?

– Да. Они внизу. Я собираюсь выбросить сумки.

– Отдохни!

– Обязательно, – улыбнулась она. – Все полгода.

Боровьев улыбнулся Сколу и, взяв девушку за руку, двинулся дальше.

Анна и Скол миновали арку, ведущую в сад, откуда доносилось чье-то пение и треньканье гитары.

– Что за бомбы? – поинтересовался Скол.

– Примитивные, из пластита. Кинул – и бабах. С удовольствием выброшу их в урну.

Вошли в стальную дверь и повернули направо в белый кафельный коридор с кабинетами и сканерами вдоль левой стены.

– Ты в каком комитете?

– Погоди секунду. – Скол остановился и взял ее за руку.

Она повернулась, и он ударил ее в живот. Поймал рукой лицо, с силой стукнул затылком о стену. Когда она поникла, снова ударил о стену и отпустил. Она тяжело съехала вниз – кафель треснул – и завалилась на бок: одно колено согнуто, глаза закрыты.

Скол отворил ближайшую дверь, за которой оказался туалет на два места. Придерживая дверь ногой, потянулся и подхватил женщину под мышки. В коридор вышел товарищ лет двадцати. Вытаращил глаза.

– Помоги, – приказал Скол.

Тот подошел, бледнея.

– Что случилось?

– За ноги бери. Она вырубилась.

Отнесли ее в туалет и опустили на пол.

– Надо же в медцентр…

– Сейчас. – Скол присел рядом на колено, сунул руку в карман ее желтого комбинезона и вытащил пистолет. – Лицом к стене! Ни звука!