– Да уж! Обхохотаться! Бронежилет воняетотвратно. «Аромат ванили!» Больше никому этого не говори, потом подкалыватьбудут. Наивняк! Жилет не торт!

– Извини, если я показалась тебе дурой, –запальчиво сказала я, – но есть небольшой нюанс, о котором ты не знаешь. Яискупалась в жилете в ванне, куда случайно уронила банку ароматической соли сванилью.

– А зачем ты купалась в бронежилетке? –опешила Кира.

– Это не имеет ни малейшего отношения к делу,– гордо ответила я.

– Ладно, – внезапно согласилась девушка. –Значит, ты решила, что пахнет от жилета, и не поняла, что в машину залезалпосторонний?

Я помотала головой:

– Нет. А какую цель преследовал Арсений?

– Полагаю, ему велел это проделать ЛевГеоргиевич, – вздохнул Макс.

– Слушай, – внезапно осенило меня, – а чтоПавел Гладков делает в управлении Райкина?

Максим засмеялся:

– Я полагал, что ты задашь этот вопрос намногораньше. Павел у Льва Георгиевича работает уже несколько месяцев. Райкин неидиот, он переманил к себе профессионалов, отлично понимая: если сам ни фига незнаешь, набери в штат толковых сотрудников. Райкин сам выбирает дело, которымзаймется управление. Когда ты позвонила Гладкову, Павел пошел к начальству заразрешением поехать по вызову. Дверь в кабинет бдительно стережет Арсений.Филатов велел Пашке подождать, сам сбегал к шефу и вернулся со словами:«Отправляйся, мы берем дело».

Лев не любит проигрывать, поэтому, когда онпонял, что госпожа Романова вовлечена в ситуацию, велел следить за тобой.

– Это законно? – возмутилась я.

Кира рассмеялась, Макс взял со стола чайник иаккуратно наполнил свою чашку.

– Речь идет о том, как было на самом деле, ане о правомочности случившегося.

– Райкин решил, что я каким-то образом связанас преступником и поэтому обратилась к Павлу за помощью? Очень логично, я ищутого, кого знаю. Льву Георгиевичу не откажешь в сообразительности, – фыркнулая.

Из кармана кофты Киры послышался противныйписк, девушка вынула мобильный, глянула на экран и сказала:

– Мне пора.

– Удачи, – кивнул Макс.

– Рада была знакомству, – исполнила я своюпартию.

Кира вскочила и убежала, забыв заплатить закоктейль. Я посмотрела на Макса:

– Помнишь, рассказывая тебе о ГалинеИсайкиной, сводной сестре Нины, я упомянула о брошенной ею фразе: «В поискахподработки Филипп, по словам его жены, обратился к Валерию, своему бывшемусослуживцу»? Ты проверил, сколько Валериев имело с Медведевым рабочие контакты?

Макс вынул кошелек.

– Я считал, что Валерий отнюдь не редкое имя.Ан нет, на первом месте идут Александры, Сергеи и Николаи. С Медведевым никакойВалерий не служил, сейчас мои люди расширяют круг поисков, ищут парня, таксказать, на второй линии. Но знаешь, что мне кажется? Филипп приучен хранитьтайны, жену он воспитал в таком же духе, та много знала, но его не выдала. КГалине Нина примчалась от отчаянья, она понимала, что, имея на руках детей, несможет осуществить свой план по освобождению Филиппа. Я считаю, что никакого Валериявообще не существует. Силаева соврала, чтобы сестра ее не расспрашивала. Думаю,Нина отлично знала, чем муж промышляет, целиком и полностью была на его сторонеи в курсе, кто второй участник игры в «подкидного дурака». Потому ее и убили.

Я растерянно наблюдала, как Макс убираетпортмоне, а он продолжал:

– Вырисовывается следующее. Нина хочетвызволить мужа из тюрьмы. Для выполнения задуманного она ранила Рублеву. Содной стороны, Силаева надеется, что покушение на прокурора, хоть и бывшего,привлечет внимание прессы и милиции не удастся скрыть покушение отобщественности. С другой – она ненавидит Валентину, которая потребовала дляФила пожизненного заключения. Думаю, у супругов на случай ареста Медведеваимелся план. Едва снайпера увозит «воронок», как Нина мчится в Подмосковье иподжигает избушку, где он якобы нашел винтовку. Филипп все отрицал на допросах,не выдал второго игрока. Вот почему Силаева могла после посадки супругасодержать дауна в клинике – ей давал деньги другой участник игры. Конечно, онсам не встречался с Силаевой, небось оставлял конверт в ячейке. Ты, когдашуровала в комнате у Нины, не находила никакого одинокого ключика?

Я покачала головой.

– Вероятно, Силаева носила его с собой, – несдавался Макс, – и не важно, в конце концов, как ей передавали бабки, главное,что она их стопроцентно получала. Сначала Нина остро переживала случившееся. Наее голову разом свалилась куча бед: арест любимого мужа, болезнь ПрасковьиНикитичны, побег из родной квартиры, попытки устроиться на службу.

Я уловила в словах приятеля нестыковку и непреминула спросить:

– Зачем Силаевой мыть полы, если второйучастник игры дает деньги?

Макс кивнул:

– Правильно мыслишь. Задам вместо ответавопрос: а как объяснить любопытным людям тот факт, что одинокая безмужняя тетяпреспокойно занимается хозяйством, нигде не работая? Кто содержит ее, мальчикови бабушку? Кумушки могли раздуть костер сплетен. Фиг бы с ними, с любопытнымибабами, а если участковый озаботится тем же? Нина была напугана, она залегла надно и сделала вид, что не имеет средств к существованию.

Но прошли месяцы, и до Силаевой вдруг дошло:ей нечего ждать, Фил никогда не вернется, у него пожизненное заключение.Силаева не сумеет ни обнять, ни поцеловать мужа, Медведев, по сути, похоронензаживо в месте заключения. У психологов есть такое понятие: отложенный стресс,с ним частенько сталкиваются те, у кого умерли близкие. Первые дни родственникиплотно заняты: похороны, поминки, девятины. Конечно, люди плачут, но хлопотымешают целиком предаться горю. Потом жизнь входит в обычную колею, и человек внезапнопонимает: все, он остался один. И тогда наваливаются ужас, страх, боль,ощущение пустоты, мучает чувство вины, хочется сказать умершему все ласковыеслова, до которых не додумался, пока тот был жив, попросить у него прощения.Но, к сожалению, ничего исправить уже нельзя. А у Нины муж был жив, и она рьяновзялась его освобождать.

– Слишком рьяно, – уточнила я, – с такимазартом, что второй игрок ее убил. Побоялся, что на активность Силаевой обратятвнимание следственные органы и, не дай бог, его вычислят. Или Нина обнаглела,потребовала у гуляющего на свободе стрелка больше денег, за что ее решилиубрать. Труп спрятали в укромном месте, куда не заглядывают праздношатающиеся.