– Конечно. Слушайте, чем вы здесь вообще заняты? Хозяйки навас смотрят косо, лазаете в окно и через заборы, сидите в кустах. У вас сголовой как?

– В порядке у нас с головой, – обиделась Женька.

– Не уверен. К моей татуировке придолбались, далась она вам.

– Такая же татуировка у местного колдуна, – нашласьЖенька.

– А-а-а… что, точно такая же?

– Ну… мы только руки видели. Может, и другая…

– Девушки, вы не думаете, что вам следовало бы обратиться кврачу?

– Ага, – усмехнулась Женька. – Ты нам зубы незаговаривай. Сам ты здесь что делаешь?

– В лесу? Я же сказал.

– Какого хрена ты сюда приехал? Рыбу ловить? Другого местане нашлось?

– Я хочу купить эту гостиницу, – ответил он. Мы сЖенькой слегка растерялись, а он продолжал: – Точнее, мой приятель намерен мнеее продать. Обещал золотые горы. Я на слово верить не привык, особенноприятелям, и решил проверить. Как выяснилось, не зря. Кроме двух чокнутыхдевиц, здесь нет ни одной приезжей души. Теперь ясно, почему он так настойчивоменя уговаривал.

– Это правда? – спросила я.

– Могу поклясться.

– А мы твои слова проверить можем, – пригрозила Женька,но впечатления не произвела.

– Да ради бога. Ну что, мы идем или здесь продолжим?

Мы отправились дальше.

– Ты потратил целый вечер на то, чтобы за нами подглядывать,и после этого советуешь нам к врачу обратиться. Да по тебе психушкаплачет, – не унималась Женька.

– Я любопытный. Опять же заняться мне совершенно нечем.

– Что тогда тебя тут держит?

– Утром собирался уезжать. Рыбалка здесь, кстати, неплохая.Только скучно одному.

– Собирался? – насторожилась я.

– Теперь, пожалуй, еще на пару дней останусь.

– С какой стати?

– Заинтриговали вы меня. Да и вообще, народ в деревнезанятный. А Анфиса красивая девушка.

– Это ты к чему сказал? – хмыкнула Женька.

– Понравилась она мне, что такого?

– Она замужем.

– Да? Жаль. Но ведь это не пожизненно.

– В моем случае так и есть, – влезла я.

– Никогда не знаешь, как повернется, – пожал Ильяплечами.

– Ты когда-нибудь встречала подобного нахала? –возмутилась подруга.

– По-твоему, я должен был влюбиться в тебя? – засмеялсяон.

– По-моему, тебе следовало бы найти другое развлечение.

– Да ладно, я пошутил. Замужем так замужем. Лучше скажите,что в деревне происходит? Отчего все по домам прячутся? Слова ни от кого недобьешься, шарахаются, точно от привидения.

– Ты тоже заметил? – притормозив, спросила Женька.

– Трудно не заметить. Так в чем дело?

– Мы и сами не знаем. Но хотели бы.

– Их беспокойство как-то связано с гибелью девушки? А чтоэто за надпись на кресте, о котором шептались хозяйки?

Мало-помалу он вытянул из нас кое-какие сведения. Я невидела необходимости что-то скрывать от него. Правда, о Кошкиной и об истиннойпричине нашего появления в Рождествене мы умолчали.

– А колдун этот, он тут при чем?

– Его отец был пленным немцем и погиб в монастыре во времявзрыва. Четверо охранников скорее всего причастны к гибели пленных. Они сами иих потомки взяли за правило погибать от несчастных случаев. Наталья, погибшаядевушка, внучка одного из них.

– Вы что, считаете, этот мужик их попросту укокошил?

– Тебе ведь такая мысль пришла в голову?

– Неужели вы в это верите? Столько лет прошло, он что,чокнутый?

– Вот этого мы не знаем, может, и чокнутый. Кстати, есть ещеВальтер, у него точно не все дома. Могли работать на пару.

– Надпись на кресте появилась после гибели девушки? –спросил Илья.

– В то же утро – без сомнения. Раньше или позже – не скажу.

– А вам не пришло в голову, что сначала произошел несчастныйслучай или убийство, если вам так больше нравится, а потом виновник ее гибелинаписал цифру на кресте, чтобы все решили, будто это как-то связано с тойдавней историей? Нормальный ход, чтобы сбить граждан со следа. А если ещенемного повыть по-волчьи, вообще получится впечатляюще.

Мы с Женькой переглянулись. Илья, удовлетворившисьпроизведенным эффектом, нам подмигнул и сказал:

– А в дом в Прохоровке зачем лазили?

– Мы не в дом. Просто хотели… короче, у Натальи быллюбовник, скорее всего художник, который в этом доме живет.

– У монашки любовник? Круто.

– Она не монашка, а послушница.

– Все равно – чудеса. Девчонки, а вы все это часом непридумали? Журналисты такой народ…

– Чего-то ты очень разговорился, – разозлиласьЖенька. – Ты у нас, между прочим, на подозрении.

– Из-за дурацких татуировок?

– И из-за них тоже. Опять же появился не вовремя, как разнакануне гибели Натальи.

– О господи… Я Наталью эту ни разу не видел. С какой такойрадости мне ее убивать? Кстати, а с чего вы взяли, что это убийство?

Этот вопрос вызвал у нас замешательство. И в самом деле, счего? Тот факт, что мы с Женькой успели придумать целый детектив, еще ничего незначит. Да и пришлось бы рассказать ему о Кошкиной, а делать этого не хотелось.Женька ворчливо начала объяснять, что несчастные случаи, происходящие с людьми,состоящими в родстве с бывшими охранниками немецких военнопленных, наводят наразмышления.

– Конечно, все это выглядит странно, – согласилсяИлья. – Даже загадочно. Но застарелая месть никуда не годится. Если естьубийство, значит, должен быть мотив, а убивают обычно по самой банальнойпричине. Бабло, – произнес он и широко улыбнулся.

– Чего? – переспросила Женька.

– Бабки, деньги, одним словом, корыстный интерес. Если онесть, тогда следует задуматься, нет – значит, все ваши идеи не более чемфантазия.

– Смотри какой умный, – обиделась Женька, нозадумалась.

Конечно, к его высказыванию можно отнестись по-разному, но,безусловно, некая правда в его словах была. Если наш мститель человекпсихически нормальный… Тут на ум пришел Вальтер, и я загрустила.

– Тебя-то никто не просит лезть в это дело, – буркнулаЖенька.