– Вот, держи.

Харли моргнула, когда Энни осторожно положила ей на руки розовый сверток.

Не-Абигейл.

Которая все-таки превратилась в Абигейл. Восемь фунтов чистой, прекрасной, тиранической радости. Истинная Уайлдер. В свои две недели она сумела заставить прыгать вокруг своего маленького розового пальчика всех, кто попал в ее орбиту.

Харли страшно испугалась:

– Энни, я…

Но той уже и след простыл, отплясывала вместе с Ником.

О боже!

Харли в ужасе смотрела на малышку. Та зевнула и тоже посмотрела на нее, пуская пузыри идеальной формы ротиком сердечком, прежде чем прерывисто, довольно вздохнуть.

Или это газики?

Сердце Харли, замиравшее от ужаса всего несколько минут назад, как-то странно смягчилось. Она повернулась и, потрясенная своим открытием, взглянула на Ти Джея. Она тоже хотела… малыша. Нет, она никогда не скажет вслух этого, но… Он и так все понял и прошептал:

– Ты хочешь ребенка.

– Боже, кажется, хочу.

Ти Джей рассмеялся и обнял Харли: ее мысли он читал так же легко, как всегда читал тело, – потом прошептал, касаясь губами ее уха:

– Хорошо, но сначала главное.

– А именно? – выдохнула Харли.

– Свадьба.

Она ахнула от неожиданности:

– Ты это серьезно?

– Серьезнее некуда.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе, а пальцем свободной руки осторожно погладил мягкую щечку Абигейл.

– И потом мы должны будем хорошенько постараться.

Харли рассмеялась. Сердце ее так наполнилось счастьем, что даже немного болело.

– Но мы ведь уже несколько месяцев делаем это каждую ночь!

– Ничего, этого не бывает много.

Она повернулась к дому, вспомнив о кладовке, и Ти Джей ухмыльнулся:

– Мне нравится ход ваших мыслей, будущая миссис Уайлдер.

Она улыбнулась в ответ и взвизгнула от неожиданности, когда Энни взяла у нее Абигейл и в радостном удивлении воскликнула:

– Вы только что обручились?!

Вскоре вся семья собралась, чтобы узнать больше, и потребовался ящик шампанского, прежде чем Ти Джею удалось дотащить Харли до кладовой, чтобы приступить наконец к делу.