— Магнитофонный провод, — произнесла вслух она, — магнитофонный провод.

Если это запись, то оставалось лишь решить, на чем ее, черт возьми, воспроизводить? Ведь если она существует, значит, ее на чем-то сделали.

Стиви завертела в разные стороны головой, оглядывая тесный проход. Музыка в ее ушах опять изменилась, а вместе с ней — и ход мыслей. Альберт Эллингэм очень кстати соорудил ей путеводитель по дому, указывающий, где что хранится, причем выполнил его в виде гигантского кукольного домика. Стиви ринулась в противоположный конец мансарды, откинула полог и осторожно открыла этот кукольный домик. Затем присела на корточки перед крохотным кабинетом Альберта Эллингэма, чувствуя себя великаном, взирающим сверху вниз на жизнь этого великого человека. Очень многое в кабинете было узнаваемо: что-то немного передвинули, но в плане расположения и декора изменилось очень и очень немногое. Те же кожаные кресла, те же шкуры, два письменных стола, покрытых миниатюрными бумагами, и телефоны — не больше ногтя на большом пальце Стиви. Книжные полки были забиты на удивление маленькими томиками. В кабинете был глобус, на каминной полке стояли часы из зеленого мрамора и…

Застекленный шкафчик с каким-то небольшим странным предметом размером с принтер для компьютера. (Ну хорошо, хорошо, здесь он был со спичечный коробок, но символизировал собой штуковину размером с принтер.) Стиви протянула его и взяла. Он вполне мог оказаться радиоприемником, но на нем, по всей видимости, тонкой кистью, было выведено «ВЕБСТЕР-ЧИКАГО».

Вот он, аппарат.

Она взяла крохотную копию в качестве образца и занялась поисками оригинала. У Эллингэмов было много чего — сотни и тысячи самых разных вещей, но на данный момент значение имел только этот предмет. Она работала методично, начав с первой полки с разными офисными принадлежностями. Ставила их по очереди на пол, просматривала документы, чихая от пыли, листала старые телефонные справочники, пачкая пальцы пылью и грязью. Когда не могла дотянуться наверх, вставала на железный стеллаж, даже не задумываясь, в состоянии ли он ее выдержать. Надо было во что бы то ни стало найти то, что она искала.

Стиви понадобилось почти два часа. Он оказался в картонной коробке под другой — тяжеленной от записей. Аппарат, вероятно, весил фунтов тридцать. Серебристо-бордовый, сплошной блеск в стиле ар-деко, даже слова «ВЕБСТЕР-ЧИКАГО» и те до конца так и не потускнели. Стиви смотрела на толстые старые пассики, бобины, ручки настроек. Толком даже не понимая, безопасно ли включать его в розетку или как заставить работать.

Но, на ее счастье, у нее имелся знакомый гений.

— Ладно, — сказала Джанелль, застегивая пояс с инструментами, — давай глянем, что за штуковину ты приволокла.

Древний магнитофон стоял на тележке посреди мастерской. На лице Джанелль застыло выражение неподдельного счастья, защитные очки она подняла на лоб.

Новая служба безопасности обладала одним преимуществом: в отсутствие Ларри никого не заинтересовал тот факт, что Стиви так приглянулась эта пыльная рухлядь из мансарды. Она сказала, что ей велели принести ее в мастерскую, почистить, и охранник у входа кивнул головой. Стиви туда ее и притащила — там уже ждали Джанелль, Нейт и Ви. Чтобы привлечь внимание Джанелль, лучшего способа, чем послать сообщение с текстом «МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ПОЧИНИЛА ОДИН АГРЕГАТ», даже придумать было невозможно.

Для начала Джанелль осторожно протерла магнитофон снаружи тряпкой, потом открыла защелку, и все увидели четыре шпинделя старого механизма. Затем она низко склонилась над машиной, внимательно изучая ее, обошла вокруг и осмотрела верх. После чего закрыла крышку и перевернула.

— Этот корпус должен сниматься, — сказала она, подошла к стене с инструментами и взяла беспроводной шуруповерт, до этого покоившийся в зарядке.

Нейт сидел по-турецки на полу и глядел в телефон. Ви устроилась на штабеле дров и смотрела на подругу, не скрывая восхищенного взгляда, который говорил: «И круто же ты смотришься с этими твоими инструментами!». Стиви маялась, то прислоняясь к стене, то усаживаясь рядом с Нейтом, то прогуливаясь до двери. Несколько раз подходила к тому месту, где когда-то стоял контейнер с сухим льдом, ставшим причиной смерти Хейза. Его давно унесли — оно, пожалуй, и к лучшему — или, может, просто пристроили где-то еще. Теперь в том углу прислонилось к стене несколько граблей и лопат.

Шуруповерт пару раз коротко взвизгнул, и Джанелль вывинтила удерживавшие корпус винты.

— Через пару дней ожидается снег, — сказал Нейт, отрывая от телефона взгляд, — густой и много. Надвигается чудовищный снегопад.

— Класс! — воскликнула Джанелль. — Обожаю снег. Бьюсь об заклад, что здесь, в горах, это просто удивительно.

— Тебе нравится, когда вокруг много снега? — спросил Нейт.

— Да, но здесь нужно уточнить, что такое «много». Я ведь из Чикаго. А там без снега никак.

— Три фута. С сугробами, возможно, больше.

— Это… много, — одобрительно протянула Джанелль. — А тебе снег, похоже, не нравится, да?

— Отчего же, нравится, — ответил Нейт, — когда идет снег, с общественной точки зрения приемлемо сидеть дома.

Когда Джанелль осторожно перевернула аппарат и сняла корпус, обнажив голый механизм, ее смех звоном прокатился с одного конца мастерской в другой. Аппарат представлял собой серо-коричневую мешанину шпинделей, проводов и заросших грязью металлических частей.

— Хорошая девочка, — сказала Джанелль, — грязная девочка. Сейчас мы тебя почистим.

— Как думаешь, эта штуковина сможет у тебя заработать?

— Наберись немного терпения, — сказала Джанелль, опуская на глаза защитные очки, — мне нужно заняться делом. Хочу обдуть ее воздухом и основательно избавить от грязи.

Она вытащила какой-то инструмент, похожий на неуклюжий игрушечный пистолет с тонким, как у колибри, клювом ствола. Потом сунула его в магнитофон и стала нагнетать воздух, выдувая небольшие хлопья пыли и грязи.

— Отлично, — сказала Джанелль, поднимая обратно очки и засовывая воздушный пистолет за пояс, — похоже, аппарат прекрасно сохранился. Думаю, нам надо заменить эти конденсаторы и, вероятно, шнур питания. Конденсаторы у меня в запасе есть, сейчас найду шнур, зачищу его, включу и поставлю проволоку.

Все это производило огромное впечатление на Ви, глаза которой чуть не приняли форму сердечек.

— В воздухе витает любовь, — тихо молвил Нейт, — и через минуту может оказаться на крышке твоего агрегата.

Поработав около часа, Джанелль поставила корпус магнитофона обратно.

— Отлично, — сказала она, — теперь посмотрим, как он работает.

Она покрутила какое-то колесико, и шпиндели завертелись. Стиви и Нейт, сидевшие на полу, прямо подпрыгнули.

— У тебя получилось! — воскликнула Стиви. — Неужели правда?