к костру, а просто протянула руки и стала греться, будто огонь для нее и разведен.

— Зачем пришла? Чего тебе надо? — рассердился Январь.

— Что ты меня расспрашиваешь, старый дурак? Не твое дело, куда хожу, зачем хожу! — отрезала Олена и пошла на гору, словно яблоки там только ее и ждали.

Январь нахмурился и взмахнул палкой у себя над головой. В одно мгновение небо покрылось тучами, костер погас, повалил снег, подул холодный ветер. Олена ничего не видела на шаг перед собой и все больше и больше тонула в глубоких сугробах. Руки и ноги у нее замерзли, колени подломились, и, наконец, она упала в изнеможении…

Ждет мать Олену, глядит в окошко, выходит посмотреть за дверь. Проходит час, другой, а Олены все нет и нет. «Что она, от яблок не может никак оторваться, что ли? Пойду сама погляжу», — решила мать, взяла сумку, закуталась шалью и пошла дочку искать.

Снег валит все гуще, ветер дует все сильней, сугробы стоят, как стены. Шагает она до сугробам, зовет дочь — ни одна душа не отзывается. Заблудилась, сама не знает, куда забрела, ругает Олену. Руки и ноги у нее замерзли, колени подломились, упала и она…

А Марушка дома приготовила обед, прибрала в избе и подоила корову. Ни Олены, ни матери все нету.

— Что же это они так долго? — беспокоится Марушка, садясь вечером за прялку. Сидит она за прялкой до поздней ночи, а о них ни слуху ни духу. — Ах боже мой! Что с ними приключилось? — волнуется добрая девушка и с тоской смотрит в окошко.

Там ни единой души — только после утихшей вьюги сияют звезды, земля искрится от снега да крыши трещат от мороза. Печально опустила Марушка занавеску. С утра опять стала ждать их и к завтраку, и к обеду, но так и не дождалась ни Олены, ни матери: обе замерзли в лесу.

После них остались Марушке домик, коровка, садик, поле и лужок возле дома. А пришла весна, нашелся и. хозяин всему этому богатству — красивый парень, который женился на доброй Марушке, и они славно зажили в любви и мире. Мир да любовь всего дороже!

ЗОЛОТАЯ ПОДКОВА, ЗОЛОТОЕ ПЕРО, ЗОЛОТОЙ ВОЛОС

Словацкая сказка

Жил-был один крестьянин, и было у него двенадцать сыновей, но самого младшего они никогда не называли братом. Однажды решили все двенадцать братьев искать себе службу и пришли к одному королю.

— Славный, Пресветлый король, не примете ли вы нас к себе на службу?

— Отчего бы и нет, — говорит король, — только служите исправно!

Отслужили они у него год. А когда год вышел, король их спрашивает:

— Ну, какую же награду вы себе просите?

— Славный, Пресветлый король! Дайте нам по одному волу.

— Ладно, — говорит король, — вон там стадо, выбирайте любых.

Пошли братья в стадо, выбрали себе двенадцать добрых волов и вернулись с ними домой.

— Сбегай, — говорят они самому младшему, — позови отца.

Отец вышел на двор и видит отменных двенадцать волов.

— Ну, — говорит, — видно, исправно вы служили, это мне по душе.

Прошло какое-то время, и опять двенадцать братьев отправились служить. Приходят они снова к этому королю.

— Славный, Пресветлый король, не примете ли вы нас опять на службу?

— Отчего бы и нет, — говорит король, — только служите исправно!

Опять отслужили они год. А когда год вышел, король их спрашивает:

— Ну, какую награду вы себе просите?

— Славный, Пресветлый король! Дайте нам по одной корове!

— Ладно, — говорит король, — вон там стадо, выбирайте любых!

Пошли братья в стадо, выбрали себе двенадцать отменных коров и опять вернулись домой.

— Сбегай, — говорят они самому младшему, — позови отца.

Отец вышел на двор и видит отменных двенадцать коров.

— Ну, — говорит, — опять вы исправно служили, и это мне по душе.

Теперь у них были и волы, и коровы, и захотелось им еще заработать. Опять отправились они искать себе службу и по старому знакомству зашли к тому же королю.

— Славный, Пресветлый король! Хотелось бы нам еще у вас послужить.

— Пожалуй, — говорит король, — только опять служите мне исправно.

И еще год они отслужили. А когда год прошел, спрашивает их король:

— Ну, а теперь что вам дать?

— Славный, Пресветлый король! Нам бы по коню на каждого.

— Ладно, — говорит король, — вон там табун, выбирайте любых!

Пошли братья в табун и выбрали себе самых лучших скакунов, только самый младший все ходил среди коней. Взять доброго коня он боялся — еще скинет; взять худого — еще не выдержит его.

Так он и пошел прочь без коня. А там у какой-то лужи пасся один конек, и этот конек говорит ему:

— Янко, возьми меня, я тебе хорошо послужу. А когда придем к королю, будут тебе давать седло самое лучшее; но ты его не бери, а проси седло, которое уже семь лет на чердаке валяется…

Так оно и вышло. Король его уговаривал: мол, бери вот это седло, новехонькое, — а он ни в какую. Ну что же, велел король вычистить старое седло, смазать и отдать младшему брату.

Как выехали они из города, старшие братья сразу далеко вперед ушли. Тут конек спрашивает:

— Янко, как пойдем: как солнце или как ветер?

— Конек мой, так езжай, чтобы ни тебе, ни мне ничего не сделалось.

Один раз встряхнулся конек, и стал вдруг Янко медный, и конек стал медный; не успел Янко опомниться, как оказался в придорожной корчме раньше своих братьев.

Входят братья в корчму, а Янко уже за столом сидит.

— Сам черт тебя, что ли, нес? — прикрикнули они на него.

— Да я-то что, — говорит Янко, — я все потихоньку, да по торной дорожке, а вы бог знает где носились.

А они на него:

— Молчи, дурак! Поехал бы с нами, увидал бы медного принца на медном коне.

А Янко сидит себе да помалкивает.

Вышли они из этой корчмы, и братья его ускакали далеко-далеко вперед. Опять конек спрашивает:

— Янко, как пойдем: как солнце или как ветер?

— Конек мой, езжай так, чтобы ни тебе, ни мне ничего не сделалось.

Конек встряхнулся, и стал Янко серебряный, и конек стал серебряный; обогнал Янко своих братьев и остановился у корчмы.

Приходят братья — Янко за столом сидит.

— Опять тебя черт на себе вез? — накинулись они на него.

— Да я-то что, я все потихоньку, да по торной дорожке, а вы бог знает где носились.

А они на него:

— Молчи, дурак! Поехал бы с нами, увидал