– Спой что-нибудь.

Аврора замерла. Она повернулась, чтобы посмотреть на Рэндалла, который лежал с закрытыми глазами.

– Пожалуйста.

Собравшись с духом, она тихо запела старую колыбельную, которую когда-то ей пела мама. Зачерпнула густую вязкую мазь и, откинув простынь, прикоснулась к его груди холодными пальцами, размазывая блестящую мазь. Она тщательно растирала грудь Рэндалла, ощущая, как под ладонями стучит сердце. Большое, доброе и чистое.

Аврора смотрела на его лицо, осознавая, что все изменилось. Она больше не чувствовала к нему ненависти… не могла. Разве можно ненавидеть того, красота души которого затмевала великолепие лица?

По щеке Рэндалла скатилась крупная прозрачная слеза. Аврора судорожно вздохнула и склонилась к его лицу. Коснулась рукой шеи и провела губами по его скуле, собирая с нее соленую влагу. Она даже не заметила, что по ее щекам градом текут слезы, вызванные щемящей нежностью к южному принцу.

Ее разбудил голос Джоанны:

– Она разогнала всех, включая Маркуса, отчитала лорда Грея как провинившееся дитя.

Аврора не могла понять, где находится. Она еще не открыла глаза, но понимала, что лежит на кровати. Как так получилось? Ведь она целую ночь просидела на краю постели и не позволяла себе даже мысли о том, чтобы прилечь.

– Хотел бы я на это посмотреть. – Хриплый, тихий и ослабший голос заставил ее сердце вздрогнуть.

Она внезапно осознала, что лежит на груди Рэндалла, а ее рука – на его животе. Аврора окончательно проснулась, но притворилась спящей, всеми силами пытаясь себя не выдать.

– Я вчера была к ней несправедлива, – тихо сказала Анна. – Винила ее в случившемся и даже не подумала, что она переживает такое горе.

– Анна, не изводи себя, уверен, она не держит на тебя зла. Она добрая, хоть и вспыльчивая, – сказал он с такой нежностью, и Аврора понадеялась, что ее щеки не покраснели от смущения.

Они приговорили еще несколько минут. Анна вышла из комнаты, и не успела Аврора пошевелиться, как снова услышала голос Рэндалла:

– Доброе утро, спящая красавица.

Она тут же встрепенулась и, отскочив в сторону, подняла на него смущенный взгляд. Рэндалл был по-прежнему бледен, но на губах играла легкая улыбка. Его наготу скрывала тонкая простынь, которую он натянул до пояса.

– Как ты понял, что я не сплю? – робко спросила она.

– Я думал, твое сердце выскочит из груди и своим бешеным стуком пробьет мою.

Рэндалл вдруг закашлялся. Аврора подскочила и схватила с тумбочки склянку с микстурой.

– Тебе надо это выпить, – сказала она, встревоженно глядя на мужа.

Рэндалл без возражения взял склянку и, выпив содержимое залпом, сморщился в отвращении.

– Ну и гадость, – прохрипел он.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, неловко оглядывая шторы на окнах.

– Гораздо лучше… благодаря тебе, – ответил он. – А ты?

– Все хорошо, Рэндалл, я отделалась лишь легким испугом.

– Я не о твоем падении, Аврора. – Горячие из-за жара пальцы коснулись ее плеча. – Я знаю, как тебе дорог был брат, и сочувствую твоему горю.

Аврора с трудом проглотила вставший в горле ком. Что ей ответить? Как себя вести? Сейчас она должна была оплакивать брата, скорбеть по нему, но не могла. Она словно заточила все свои чувства под замок и бережно упрятала на дне Белого моря в тот самый миг, когда упала с обрыва.

– Спасибо, Рэндалл. – Аврора набралась храбрости и подняла на него взгляд. – Надеюсь, он попал в лучший мир.

Рэндалл смотрел на нее серьезно и задумчиво, а потом потянулся и, обняв ее за плечи, притянул к себе. Аврора не стала сопротивляться и положила голову ему на грудь, которая приторно пахла мазью. Но даже это не могло испортить момент. Они пролежали так некоторое время, не проронив ни единого слова. Рэндалл перебирал растрепанные локоны Авроры, и пару раз она почувствовала, как его губы коснулись ее макушки.

– Как я оказалась здесь? Не помню, чтобы ложилась, – сказала она.

– Ты и не ложилась. Я очнулся на рассвете. Ты засыпала сидя, и я уложил тебя рядом.

Рэндалл снова закашлялся и прикрыл рот кулаком. Аврора отстранилась и с болью наблюдала, как содрогается его грудь от кашля. Она видела залегшие под его глазами тени, слабо дрожащие руки и бисеринки пота, выступившие над губой. Его прерывистое хриплое дыхание, разрывавшее ее душу на части. Рэндалл все еще был слаб, но всеми силами пытался бодриться.

Успокоившись, он повернулся к Авроре и поднял на нее огорченный взгляд. Она заметила на его губе капли крови и, приблизившись, нежным движением стерла их своим платком. Рэндалл нахмурился и поджал губы.

– Рэндалл, все хорошо? – встревоженно спросила она.

– Нет, – прохрипел он. – Прости, ты не должна видеть меня таким.

– Рэндалл, я твоя жена. Кому, как не мне, ты можешь показать свою слабость?

Рэндалл невесело усмехнулся.

– Вот именно, Аврора, ты моя жена, и должна чувствовать себя рядом со мной в безопасности. Ведь я поклялся защищать тебя. А вместо этого лежу тут, больной и уязвленный.

Ее грудь сдавило. Но еще больнее ей было от взгляда Рэндалла, в котором притаилось неприкрытое чувство вины. Она обхватила его лицо ладонями и заглянула в серые печальные глаза.

– Рэндалл, ты спас мне жизнь. Если бы ты не прыгнул за мной, я бы утонула. И в твоей болезни виновен не ты, а только я.

Он слабо улыбнулся, но Аврора видела, что ее слова не убедили его. Она глубоко вздохнула, призвав на помощь всю свою храбрость.

– Рэндалл, сейчас я скажу тебе кое-что, чего при других обстоятельствах никогда в жизни бы не сказала, – начала она дрожащим голосом и заправила упавшую на его глаза прядь волос. – С того самого дня, как мы столкнулись в коридоре Ледяного замка в ночь перед отъездом, я нигде и ни с кем не чувствовала себя в бо́льшей безопасности, чем рядом с тобой. И даже сейчас, когда ты ослаблен недугом, я чувствую себя под надежной защитой. Рядом с тобой я ничего не боюсь.

Аврора говорила правду. Только рядом с ним она не испытывала страха и не вспоминала о том ужасном дне на лесной опушке. Только рядом с ним она дышала полной грудью и ощущала вкус жизни.

Услышав эти слова, Рэндалл издал рваный вздох и накрыл ее ладони своими.

Аврора снова заговорила более спокойным тоном:

– А сейчас сделай вид, что ничего не слышал. И только попробуй припоминать мне это, как тот злосчастный плевок, и я всажу тебе стрелу промеж глаз. – Она смерила его дерзким взглядом, несмело улыбнувшись. Аврора видела, как дрожат