– Может быть, ты объяснишь, что всё это значит? Кто такой этот Аркаша?

– Видишь ли, Володя, ты же знаешь, что я увлекаюсь эзотерикой. Так вот, этот Аркаша – очень сильный экстрасенс, он умеет читать мысли, причем на значительном расстоянии. Ну, не то, чтобы как на бумаге написанные, но наиболее сильные образы и эмоции, он их как бы видит. Остальное ты и сам слышал. Майоров хочет нас обмануть, и он нас не любит, – и Каганович горестно вздохнул, как десятиклассник, которому отказала его эротическая мечта.

– Да хрен с ним, с его любовью. Вот обман – это хуже. И что делать будем?

– А что? Сейчас самое умное – это не дёргаться и дальше собирать информацию. От всех встреч отказаться и ждать, пока Майоров что-нибудь предпримет. Если поймём, что всё идёт не так, как надо, то… Ну, ты понимаешь…

– Нет, Миша, не понимаю. Выражайся точнее, – Эпштейну нужны были конкретные слова.

– Тогда мы его сдадим премьеру. А заседание Думы и нам сейчас не нужно. Кушай блины, а то остынут.

После того как, поговорив с Колышевым, Руслан вернулся в автобус, он нашёл там настороженную тишину и очень заинтересованные глаза всех, там находившихся. Даже Кощей, который, хоть и обрёл сознание, но всё ещё был слаб, вперил в Руслана любопытный взгляд, будто тот объявил, что является живым воплощением Будды на Земле. Особенно Руслана смущал интерес девушки Оли, но тут уж ничего нельзя было поделать, разве что пристрелить эту Олю окончательно. Но тогда бы пришлось сильно огорчить Сашу, а это в планы Руслана не входило.

– Руслан, вы извините, – наконец решилась Люда, – но нам всем кажется, что вам пора объясниться.

– Да, братан, давай рассказывай, какой ты там колдун, – можно было подумать, что Шайба шутит, но говорил он вполне серьёзно, и лицо у него было настороженное.

– В натуре, – прохрипел Кощей, пытаясь поддержать друга.

Остальные хранили красноречивое молчание, которое говорило: «Мы уже поняли, что человек ты необычный, но насколько?»

– Ладно, я думаю, вы имеете право знать. К сожалению, для пространной лекции времени у нас немного, поэтому я постараюсь коротко, в общих чертах, так сказать, – Руслан внимательно оглядел пейзаж, открывавшийся из окон автобуса. Увиденное его, похоже, удовлетворило, и он продолжил:

– Скажите, друзья, кто из вас знает, что такое Веды?

– Веды? – в недоумении сморщил лоб Сергей. – А какое отношение Веды имеют к происходящему?

– Веды – это древние индийские источники знаний, – решил блеснуть своей осведомлённостью Саша.

– Кто-нибудь может ещё что-то добавить? – Руслан с интересом оглядел всю компанию. Никто ничего не ответил, все продолжали с недоумением смотреть на Руслана.

– Так вот, друзья мои, Веды – это действительно древние знания, частично записанные, но больше сохранённые в устной форме. Но к Индии они имеют такое же отношение, как Эрмитаж – к саркофагам фараонов. То есть, Веды в Индии только хранились. На самом деле, изначально, Веды – это очень стройная и очень мудрая система знаний о Мироздании, об отношении Бога и людей, и создана она нашими предками, а точнее, была получена ими как Откровение.

– Это какими предками – славянами, что ли? – с недоверием спросил Сергей. Он не очень-то верил раздутой в последнее время шумихе вокруг особых знаний славянских народов, считая её искусной пропагандой.

– Ариями, Сергей. Предки славян, а значит, и ваши предки тоже, назывались ариями, – коротко ответил Руслан.

– Э, минутку, уважаемый… – вмешался в разговор Миша. – Я добавлю для тех, кто не знает. Предки таджиков – тоже арии. Мы, таджики, – потомки персов, нынешних иранцев. А персы – это и были настоящие арии.

– И они тоже, – одобрительно кивнул Руслан. – Но не только они…

– Ага, – подхватила Люда, – и немцы, то есть германцы, и франки, и галлы, и…

– Я рад, что вы все хорошо знаете историю, – прервал девушку Саша, – но нельзя ли ближе к теме? Кто вы такой, Руслан? Какой волхв? Какого круга?

– Вы не дали мне продолжить, – терпеливо сказал Руслан, – я ведь заговорил про Веды не случайно. Дело в том, что у наших предков была, как я уже сказал, очень стройная система взаимоотношений с Миром, опиравшаяся, с одной стороны, на знания, то есть, Веды, и, с другой стороны, на веру. Веру в то, что весь Мир – это единое целое, единый огромный организм, в котором всё между собой взаимосвязано. Арии, а за ними славяне, называли этот организм Родом и почитали его Всевышним Богом, Творцом всего сущего.

– Постойте, постойте, – перебил его Сергей, – ведь славяне были язычниками, многобожниками?

– Язычниками – в смысле того, что общались с Родом и природой (то есть, с тем, что при Роде, или при Боге) языком, понятным всем сторонам. То есть наши предки ощущали Бога и природу как часть себя, были с ними неотделимым целым. Да, у ариев и славян были, да и остаются, свои боги – Сварог и Лада, Велес и Макоша, Дана и Перун, и много других… Но эти боги для наших предков были проявлениями сущности Рода, его отдельными ипостасями, отвечающими каждый за своё. Бог един, но многопроявен, и его проявления – во всём вокруг. В вас, во мне, вон в той птичке за окном, в траве… Во всём есть Бог. Всё есть Бог. Я – один из хранителей древних знаний и Родной Православной Веры, волхв, ведающий…

– Эй, не понял, – воскликнул Кощей, закашлявшись от напряжения, – какой такой волхв в православной церкви?

– Не в церкви, друг мой, – покачал головой Руслан. – Я сказал – Родная Православная Вера. Вера Роду Единому и миру Богов, высших сущностей, в которых и мы с вами когда-нибудь превратимся. Мир богов называется Правь, отсюда и ПРАВление – то, что угодно богам, Роду. Наш с вами, как мы говорим, материальный мир – это Явь, то, что мы, находясь в человеческом теле, явно видим и ощущаем. Навь – это мир низких энергий, мир хаоса и тьмы. А вот такая штука, как «православная христианская церковь» – это просто мистификация, к которой вынуждены были прибегнуть церковные иерархи в пятнадцатом веке на Руси, когда поняли, что не получается у них выжечь народную память и народную совесть. Они поступили очень хитро, заменив прежнее название своей церкви «правоверная» на «православная» и тем самым сумев сгладить нараставшую напряжённость и непонимание. Оттуда возникли слияния понятий, принесённых из Библии и из сущности Православия – Коляда и Рождество Христово, Пасха и Великдень, Купала и день Иоанна Крестителя… Короче, исторический миф, который стал реальностью…

– Так вы что, против церкви? – насупившись, спросил Шайба, не пропускавший ни одного большого церковного праздника.

– Мы? – Руслан улыбнулся. – Мы не против Веры. Мы не против истинного учения Иисуса, названного евреями Христом. Мы не против буддизма, мы не против откровений Мухаммеда, собранных в Коране. Мы, вообще, не против любви и справедливости, не против Бога в людях. Но мы против лжи, подлости, жадности и неуёмной жажды власти. К сожалению, именно этому и служит почти две тысячи лет Церковь, называющая себя именем Христа.