— О… — Да, этого стоило ожидать, он же принц. — И… это плохо?

— Вообще-то отвратительно: матушка уверена, что из меня выйдет никудышный король, так что невесту она собирается искать сама, такую, чтобы могла в тени трона подсказывать, как мне править. И не забрала у меня этот самый трон. То есть умную, но не гордую. А такие, если верить моему опыту, Виола, обычно жутко уродливы. Так что свадьба меня не прельщает. Зато я теперь самый завидный жених в этой части света, что дает мне массу преимуществ у охотниц за мужьями. Моя коллекция красивых любовниц пополняется с головокружительной скоростью… Ну что ты смеешься? Тебе, может, пока не понять — ты у нас странная фея. А я люблю жить весело и легко.

— Зачем ты тогда учишься? — вставляю я. — Да еще и в другой стране. Ты же принц, за тебя даже править будут. Веселись дома… нет?

Вейл смотрит на меня как на… глупышку.

— Виола, дорогая, сразу видно, что ты никогда ни за кем не пыталась ухаживать. Или хотя бы флиртовать. Для этого мозги нужны. Конечно, если бы я перешел на крестьянок… Хотя, знаешь, какие нынче крестьянки пошли умные? Все в золушки мечтают податься, просто наваждение какое-то… Так вот, образование мне не помешает, к тому же матушка настаивала. А Сиернская школа — лучшая в мире. И еще, Виола, тебе этого не понять, ты совсем недавно стала принцессой, но в нашей школе учатся все дети голубых кровей нашего мира… Ну, и всякая там чернь вроде твоего бастарда, но это так, случайно затесались. И именно здесь, милая моя Виола, образуются будущие альянсы, заключаются экономические договоры и решаются судьбы мира на ближайшие полсотни лет. Учеба учебой, а дружить надо с правильными людьми. Вот возьми Ромиона…

— А почему ты тогда не живешь в мужском общежитии? — перебиваю я. Не хочу брать Ромиона, все с ним ясно. — Там связи заводить еще легче.

— Общежитии? — удивляется Вейл. — Ты что, это же для бедных! Там ни один принц не поселится, разве что опальный — был такой случай однажды, сейчас расскажу… А так там живут те, кто не в состоянии купить особняк в столице!

— А комнату снять? — удивляюсь я. — Что? Нельзя?

— В столице? — смеется Вейл. — Только если имеешь разрешение и желание стать трактирщиком. Виола, ты совсем ничего не знаешь о мире? Где ты жила все это время — в Садах? Но тогда ты была бы раскованней…

По-моему, я засыпаю прямо над шахматной доской — понятно, Вейл решил мне так отомстить. Надеюсь, проснусь я не в хрустальном гробу?..

Это последнее, что лениво тянется в голове, прежде чем я окончательно проваливаюсь в очередной сон-видение.

В темной комнате гулял ветер: рвал занавески, швырял дождевые капли, стонал и звенел колбами и тонкими пузатыми флаконами на рабочем столе.

Спрятавшись под кровать, скелет кошки мрачно грыз браслет: серебряное крыло феи никак не поддавалось, хоть зубы у Винки и были крепче алмаза. Но браслет светился и совсем не хотел ломаться, пусть ни одного духа в его подвесках уже не осталось. Но эта золотая пыльца…

Ею в комнате было отмечено все: не владеющий магией человек мог этого не заметить, но волшебные существа — а Винки была, без сомнения, волшебным существом — видели следы пыльцы везде, где ходила, чего касалась эта мерзкая жестокая фея (которая, кстати, угрожала от Винки избавиться). Особенно много пыльцы было на кровати — хозяин весь светился ею, но почему-то не делал попытки очиститься. И все лежал, лежал, таращился в потолок и лежал. Потом на подоконнике грустно сидел, ветер впустил (Винки чуть не сдуло). Теперь лежит вот.

Винки уже и мурчала, и под руку ему подлазила, ластилась. Сама в пыльце испачкалась, а без толку.

Жаль, у Винки не было голоса сказать, что она об этой фее думает. Подумаешь, какая-то девчонка — и зачем из-за нее так переживать? Вот Алия, суккуба, у той голос был — и она сказала. Теперь сидит в другом углу комнаты, жмется к своей пентаграмме. Хозяин так на ней сорвался!.. Никогда раньше руку не поднимал, ни на младших демонов, ни даже на духов. А тут…

А все фея. Как ни явится — одни из-за нее проблемы. Жили же раньше без нее хорошо, и никто не предлагал Винки в окно выкинуть! Да кто бы хоть попытался!..

А теперь Винки забилась под кровать — на всякий случай, там-то ее не видно и заклинанием достать сложнее, прицельно-то. И грызет браслет. Весь бы его на звенья растрепать — пусть потом заносчивая девчонка поносит, покичится тем, что лучший демонолог мира (и лучший в мире хозяин, что важнее!) дарит ей такие подарки. Не ценит, не понимает — а туда же!..

— Господин? — подала голос суккуба. Она снова приняла облик феи, наверное, надеялась, что так демонолог будет держать себя в руках: если умильно смотреть да глазами хлопать, как его возлюбленная, он трижды подумает, прежде чем заклинаниями швыряться. — Вам больно, господин…

Дамиан на кровати не ответил — если вообще слышал.

Суккуба осторожно подползла ближе.

— Господин? — и еще ближе. Демонолог не отозвался, даже когда она осторожно положила ручки ему на грудь. Только отвернулся к стене. — Господин, вам здесь больно. — Руки феи несильно надавили. Там билось, ровно, мерно, то, чего ни у одного духа или демона никогда не было и быть не могло. То, что рождало магию и свет — странный свет, каким демонолог не должен светиться. То, что заставляло хозяина страдать. — Зачем оно вам, господин? — шепнула суккуба, кладя голову на локоть и глядя на демонолога снизу вверх. — Вам же из-за него плохо. Почему вы не избавитесь от него? Если вам плохо.

— Уйди, Алия, — прошептал Дамиан, не поворачиваясь.

— Не понимаю, — шепнула суккуба, отодвигаясь, выпрямляясь и чинно кладя руки на колени ладонями вверх — поза подчинения у демонов. — Я не понимаю. Если вам плохо — почему вы просто не прекратите это?

Хозяин не ответил.

Посидев так, суккуба вернулась в свой угол: пентаграмма все-таки немного грела.

Люди странные. Насколько проще духам или демонам: голод решает все. И ничего не бьется, не стучит в груди, не толкает на глупости, из-за которых потом больно… Оно вкусное, конечно, это сердце, и хорошо, что есть у людей. Но люди — добыча, а демонолог — совсем нет, сердце ему только мешает. Ведь насколько сильнее он станет, если перестанет быть человеком! А что слаще силы и как можно от нее отказываться?..

Нет, люди действительно странные.

Она не видела, как Дамиан положил руку туда, где только что лежали ручки феи-суккубы. И еле слышно прошептал: «Я хочу быть с тобой».

Ветер, застонав, швырнул с прикроватного столика засохшую фиалку — с венка феи. Дамиан снял ее, спрятал, а Виола даже не заметила. И в этот раз, когда приходила, не заметила тоже — Дамиан боялся, что она увидит и поймет, делать потом вид, что она ему безразлична, не будет никакого смысла. Но Виола не обратила внимания, хоть и рассматривала комнату: удивлялась. Но что там какой-то засохший цветок — Дамиан проследил взглядом, как ветер швыряет его по комнате и наконец уносит в окно.